Поскольку я пассивный пикабушник из ЛЛ, которому долго было лень зарегистрироваться, и даже логиниться в аккаунт, готов в присутствии уважаемых пикабушников из Челябинска подтвердить все ниже сказанное на полиграфе. Это мой первый пост, поэтому, надеюсь, учел все правила. Постарался писать без мата, но в одном моменте без него ну никак нельзя. Пост без рейтинга, просто хочу огласки. Коммент для минусов внизу.
Предыстория. Дело было 6 февраля вечером, делать было нечего. Уже 4 дня как болел живот, внутри, чуть выше пупка. В прошлом году уже были подобные проблемы, после ФГС ставили диагноз гастродуоденит. Поэтому сначала никакой особой важности болям я не придавал и лечился по старой схеме. Однако, в этот раз боли не прекращались вообще ни на минуту, и мною было решено записаться на прием на 7 февраля один из платных медицинских центров в Челябинске. О медицине в наших бюджетных учреждениях все наслышаны, поэтому мысли обратиться туда никогда даже не возникают, даже понятия не имею где у меня полис находится.
На следующий день с утра я выдвинулся в Челябинск. К этому моменту боль начала расходиться по всему животу и стало побаливать в районе аппендикса. Жене в шутку еще сказал, что сейчас по любому скажут аппендицит. Приехал в клинику, доктор, после рассказа о симптомах, чуть ли не сходу отправляет в ОКБ №3 Челябинска. Говорит, мол, бегом дуй туда, пусть исключают аппендицит. На вопрос можно ли у них это сделать, было сказано, что частные клиники занимаются только стационарной хирургией, экстренная хирургия это вотчина государственных больниц и они мне ничем помочь не могут.
Интересный факт. У нас в государстве какая-то монополия на отдельные медицинские услуги и операции? Почему человек не может обратиться за качественной медпомощью туда, куда он хочет? Интересно, чиновники тоже в горбольницы идут с подозрением на аппендицит?
Тут начинается главная история. Идти в больницу, в очереди, в разгар карантина по гриппу, к врачам, которые обычно не горят желанием лечить. Да и живот уже не особо-то болел, в том числе боли в районе аппендикса были совсем уж слабенькие. Знакомые, кому позвонил с этим рассказали мне про перитонит, пришлось взять себя в руки и ехать в ОКБ №3.
С первых же секунд больница оправдала ожидания. В приемном отделении меня встретил доктор, который очень любит фыркать. Диалог (Я) — я, (Ф) — Фыркун.
Я: Отправили к вам с подозрением на аппендицит;
Я: Нет, я был в платной клинике, сказали экстренная хирургия это к вам;
Я: Понятия не имею, мне сказали сюда;
Ф: Пфффр, паспорт/полис есть?
Я: Паспорт есть, полиса нет, я к вам так-то не планировал ехать;
Ф: Пфффр, ну направление то хоть есть?
Я: Да какое направление, говорю вам, сказали экстренная хирургия это к вам. Устно и отправили;
Ф: Пфффффффрррррр, и что вы вообще хотите?
Тут мое терпение кончилось и со словами «Все понятно с нашей медициной» я просто развернулся и пошел на выход, по пути сказав вахтерше «Помирать, так дома». К слову, учитывая, как потом выяснилось, запущенный флегмонозный аппендицит, как раз дома вечером можно было поймать перитонит со всеми вытекающими.
Позвонил товарищу-хирургу по образованию, говорю так и так, делать тут нечего, поеду домой. Здесь хотелось бы ему сказать спасибо, что спас мне жизнь. Он дозвонился до заведующей приемного отделения, объяснил им где они неправы и отправил меня обратно.
Заведующая ждала у приемного отделения, встретила и спросила врача чего вы его не приняли. На что Фыркун невинно ответил «Так он сам ушел». Вообще нормально, тебя сначала завуалированно посылают на три буквы, а потом если с тобой что-то случилось, то врачи не причем, пациент сам не стал лечиться и ушел.
В итоге он меня принял без вопросов, обследовал с явным видом того, что ему очень не хочется работать, но приходится. Отправил на УЗИ, там прошло без эксцессов, смотрели долго, внимательно. Диагноз был категоричен — острый аппендицит. Далее Фыркун отправил меня сдавать кровь и мочу. Дали банку, вот туалет. Прихожу к лаборатории — закрыто. Баночка без крышки, сижу с ней в руках, как дебил, как будто все тост поднять хочу, да никак не соберусь. Поставить под скамью страшно, случайно кто-то заденет и нет анализа, а я больше как бы уже не хочу. Вокруг меня собирается очередь, из этих людей двое со страшным кашлем, один из них с подозрением на туберкулез. Лаборантов нет 40 минут. Даже два медбрата уже начали их поносить между собой. Было очень аутентично.
Пришла лаборант и сходу мне язвит: «Эти направления вообще-то документ, с которым мне работать. Очень приятно, что вы их вокруг баночки свернули». Ох, как много мне ей хотелось ответить, но я уже понял, что в этом больничном мире все бессмысленно, поэтому нужно просто уйти в нирвану и плыть по течению, так сказать.
Я: Палец получше протрите, а то руки очень грязные, а в туалете мыла нет;
Лаборант: А как вас направили? Во всех кабинетах мыло есть;
Я: Мне дали банку, показали пальцем на туалет, больше я ничего не знаю.
Хотелось сказать, что я очень рад за них, что во всех кабинетах мыло есть. Только вот Фыркун и его команда не были столь гостеприимны, чтобы предложить свое мыло. Видимо, они ходят в какие-то свои туалеты, где не так грязно и все есть. Либо им просто по барабану. А вероятнее, и то и другое. Говорить о том, что лаборант лишь слегка мазнула едва смоченной ваткой перед проколом, надо? Или итак все понятно? Огрызнулась: «Я протерла сколько мне надо».
После манипуляций пришел обратно в Приемное, Фыркун стоит с бумажками: «Ну что, оперировать надо, по УЗИ все однозначно». Надо ли говорить, за время пребывания в этой больнице у меня желания туда ложиться как-то не прибавилось. До последнего надеюсь на анализы. Тот же товарищ-хирург на связи, все результаты ему скидываю попутно, он с практикующими врачами консультируется. Нужно узнать лейкоциты и С-реактивный белок. Приходят анализы, белка в них нет.
Я: А чего С-реактивный белок не проверили?
Я: А лапароскопию делаете хоть?
Ф: Нет, только лапаротомически.
Ну, ок. Ладно, понимаю, что у меня выбора особо-то и нет. Давайте, говорю, ложиться буду. Попутно звоню другому товарищу, его отец знаком с главврачом, товарищем Маханьковым. Прошу мол, так и так, можете позвонить и попросить, чтобы все на уровне прошло? Палату там платную выделить, все дела. Ответ пришел такой: «Говорит, надо подойти к заведующему отделением, с ним обо всем договориться». Куда идти, когда идти, и что вообще сейчас будет происходить мне непонятно, и никто не объясняет. В моей картине мира меня должны были отправить в отделение, там как-то оформить, потом уже на операцию. А по факту мне в приемном говорят, раздевайся до гола, все вещи под роспись и на склад. Потом в палате попросишь, тебе принесут. Ладно хоть я догадался спросить в какое отделение (2-е хирургическое) меня ложат (или кладут?) и сообщил родным, перед тем как сдать телефон. Иначе вообще как без вести пропал бы в этой, как позже выяснилось, тюрьме.
Дальше что мне говорят, то и делаю. Приходит медбрат с каталкой: «Ложись». И везут сразу в операционную. Это единственное светлое место в ОКБ №3. Во всех смыслах. Анестезиологи были добры, поддерживали разговор, заряжали позитивом. Потом пришел хирург и я уснул. Хирургу тоже хочется сказать большое спасибо за проведенную операцию. Никакой инфекции не случилось, швы были зашиты качественно, зажило все отлично. Как сказал мне на осмотре хирург в моем городе, на бутылку коньяка оперировавший хирург точно наработал. Фамилия в выписном эпикризе не указана, но сопоставляя фамилию заведующего 2-м хирургическим и то, что анестезиологи поприветствовали его не иначе как «Император», предположу что именно он и оперировал. Спасибо.
Когда я проснулся и меня повезли, первым делом заплетающимся языком я начал пытаться объяснить тем, кто вез, что мне нужен заведующий, решить вопрос по палате. Но у них то ли ушей нет, то ли желания заморачиваться. Как роботы, есть задача довезти до палаты — везем.
Привезли в палату: «Перелезай на кровать». А сразу после операции, кто знает, довольно больно перемещаться, мышцы напрягаются и место шва болит. Выгрузили на кровать и молча ушли. Через пять минут пришли снова и говорят: «Полезай обратно на каталку». Что, простите? Видимо, ошиблись палатой, перелезаю на каталку, в другой палате опять перелезаю на кровать. Бог с ним.
Дальше такая история. Вещи принести не могут, так как склад уже закрылся. А у меня легкая форма астмы и постоянная заложенность носа, необходимы сальбутамол и сосудосуживающие капли. Иначе я буду кашлять, а от кашля место операции болело вообще нереально. Телефона нет. Попросил у соседей позвонить. Сообщил жене, что я без связи и вообще без вещей. Мне очень необходимы вышеописанные лекарства. Попросил дозвониться по цепочке до главврача, чтобы принесли. Знаю, наглость — второе счастье. Но все-таки это было мне очень необходимо.
Здесь считаю важным отметить уровень заботы о пациентах. Медсестры не проверяют состояние пациентов от слова совсем. У них есть какой-то свой график по которому они приносят градусники, приходят ставить уколы. Дежурного доктора на смене за все время я видел 2 раза, один раз в этот вечер и второй раз незадолго перед выпиской. Лежат пациенты, кто после операций, кто только из реанимации, а персонал больницы вообще будет не в курсе если кому-то станет плохо. Как мне потом объяснил сказочный персонаж, о котором речь будет ниже, сразу назовем его (КМ) — Конченый мудак, у них не принято ходить по палатам. Если пациенту что-то надо, он должен каким-нибудь способом сам добраться до сестринской и попросить что ему надо. Я в шоке, а вы?
Мое состояние в тот момент сложно описать словами, это надо прочувствовать. Хотя никому этого не желаю. Такой беспомощности не ощущал никогда. Родных никого нет, кто мог бы чем-то помочь. Связи нет, из вещей есть только то, в чем мать родила, и то уже не полностью. Все болит, врачей нет, двигаться не можешь, дышать становится сложнее, воды нет. Это просто какой-то ад. Ладно хоть сосед принес мне воды в банке из под, мать ее, сметаны. Даже стакана не выдали. Просто все отобрали, как бездомную собаку, порезали и выкинули.
В итоге, когда главврачу дозвонились уже несколько людей, прибежала потрепанная сотрудница больницы, и со словами «Больше ничего у нас нет» швырнула мне на столик аналог Беродуала. И на том спасибо, хотя можно и не настолько по хамски себя вести. Как будто я попросил мне поляну в палате накрыть, с блэкджеком и шлюхами. Просто нужны были необходимые для поддержания состояния лекарства.
Пришел дежурный врач, сказал давай первую ночь пока в общей палате, после наркоза, все дела, лучше пусть кто-то рядом будет. Время шло к ночи, и остальные шестеро мужиков в палате уже начинали храпом спеваться в хор. Стало понятно, что поспать в такой атмосфере не получится и все-таки нужна отдельная палата. По разговорам до этого я понял, что в 23:00 придет медсестра поставить одному из пациентов укол. Учитывая частоту посещения пациентов, описанную выше, стало понятно — это единственный шанс.
Наконец она пришла и я сразу начал просить прислать заведующего или кого-нибудь из дежурных докторов. Состояние мое было не очень и волнение из-за последнего шанса кого-то еще здесь увидеть притупило мою внимательность. После очередного ответа медсестры на мою просьбу я понял, что она уже в третий раз мне громко повторяет: «Я ЗАНЯТА ПАЦИЕНТОМ». Ок, замолчал. Поставила укол, еще раз спрашиваю «Пришлете кого-нибудь?». Молча ушла.
Здесь начинается самое интересное, прибегает другой доктор, которого мы уже обозначили как (КМ) и медсестра (М). Все диалоги пишу по памяти, ибо зафиксировать было тупо некуда. Бумага с карандашами в этой больнице тоже не водятся.
КМ (с гонором): Так, что ему надо, палату? Вот восьмая свободна. Пусть идет.
М: Надо его на коляске хоть перекатить;
КМ: Три часа после операции прошло? Пусть встает и сам идет. Собирай вещи!
Я (встаю): Было бы что собирать, оставили только с голой жопой!
Думаю, интересные дела, пришел и орет. Перехожу в палату.
КМ: Заходи! Ложись! А теперь рассказывай мне что ты тут устраиваешь?
Я: . Что устраиваю, палату платную просто попросил;
КМ: Почему медсестру обидел?
КМ: Рассказывай, почему ко мне медсестра вся в слезах прибегает.
КМ: За медсестер своих я любого порву!
В это время у него звонит телефон, отвечает, выходит. Возвращается.
КМ: Так, мне вот тут по поводу тебя звонили. Ты, оказывается, протеже главврача. Но знаешь, мне насрать. Пусть меня уволят, но за медсестер своих я тебя УГАНДОШУ!
Тут стало довольно жутковато. Какой-то неадекватный врач стоит надо мной, орет и грозит угандошить. А мне и пошевелиться-то сложно, не то что защищаться. Пытался ему как-то объяснить что не понимаю в чем дело, чем медсестру обидел? Пересказываю наш с ней диалог. Этот персонаж слушать ничего не хочет. Подошел, сел ко мне на кровать и тут ситуация хотя бы несколько прояснилась — от него несет спиртом. Небольшое облегчение, пусть лучше уж агрессивный — пьяный, а не психбольной.
Дальше его наезды, мои оправдания. Ушел. Минут через 5 пришел: «Я теперь всю ночь с тобой сидеть буду».
Видимо еще накатил, подуспокоился. Сел на кровать. Начал объяснять мне их порядки (про умирающего, который должен сам доползти до сестринской, если что). Поскольку меня слушать он особо не хотел, желание угандошить никуда у него не пропадало, вместе с ощущением опасности от его присутствия. При этом, сидя на кровати, правой рукой он мне поддавливал живот в районе операции в разных местах. В какой-то момент он передвинул мне руку в область гениталий.
КМ: Чего нельзя-то? Я тебе еще урологический осмотр буду делать перед выпиской!
Снова ушел, накатил, через 20 минут пришел, сел. Положил руку с локтем мне на живот. А я специально заранее согнул ноги в коленях, чтобы эта тварь не лазила где не надо. Упирается локтем мне в ноги, говорит «Раздвинь».
Блять, ну ебаный пиздец, этот пидор домогается до беззащитного пациента после операции. В ответ на унизительные просьбы меня не трогать он снова вышел. Тут пришла та самая «обиженная медсестра».
Я: Извините, если вас чем-то обидел;
М: Да не обижали вы меня, все нормально. Я вообще не понимаю с чего он это решил. Мы вообще в шоке что происходит. Что он тут приходит, угрожает?
М: Я вообще не знаю как это понимать. Он вообще хороший человек. Недавно у него на юбилее были, может он так не пил, но был адекватный;
Ну, думаю, хотя бы медсестра здесь в адеквате. Села на диван в другом углу палаты и начала его оправдывать.
М: Он недавно в отделении работает, раньше фельдшером на скорой помощи был. Воевал где-то в горячей точке, может этот как-то влияет. Он вообще не на смене сейчас. Одиноко живет. Днем ушел со смены, видимо выпил, стало одиноко и живет рядом, пришел сюда. Здесь, видимо, еще выпил. Извините его.
В итоге она нашла ключ от палаты, отдала мне и я закрылся изнутри. Спать итак не получалось из-за полностью заложенного носа, теперь опасность вроде немного миновала, но это как посмотреть. Двери в палату довольно хлипкие, придет пьяный, разозлится еще что закрыто, двери ломать начнет. В общем, было принято решение, что глаза я в эту ночь смыкать не буду.
Больше КМ не приходил, под утро на стуки медсестер я уже открылся. Хотелось бы отметить оснащение платной палаты. Там есть ничего. Абсолютно. Сходил в туалет, потом вместо бумаги пришлось использовать воду из крана и шторку для душа, извините за подробности. Из холодильника воняет хуже чем на свалке. Был чайник, но, когда его заметил итак уже полночи пил хлорированную воду из под крана, уже особо не нужен был. Кстати, знающие люди скажут — после такой операции пить вообще-то нельзя 12 часов. А я вам отвечу — никто об этом сообщить не удосужился. А главная фишка этой палаты — пододеяльник с сюрпризом, об который я слегка поцарапал ногу. Это игла от шприца, которую заплавили так, что ее не достать, еле отодрал. На фото примерная реконструкция. Теперь еще придется ходить сдавать анализы, мало ли чего с этой иглы можно было подцепить.
Недавно здесь был пост про покерного игрока на спор просидевшего около 20 дней в темной комнате без контакта с внешним миром. Многие, наверное, включая меня, подумали, что если не двадцать дней, то уж несколько дней легко так просидеть. Как бы не так. Было понятно, что время будет тянуться очень долго, но на самом деле ночь до утра тянулась целую вечность. И когда я подумал, что уже идет девятый час, оказалось было еще 6:15. То есть до времени посещений оставалась еще треть вечности.
Пришла сотрудница больницы, уточнила по вещам, которые мне нужно принести. И пропала с вещами на 3 часа. Уже световой день во всю наступил, в отделении движуха, а я до сих пор без одежды и телефона, то лежу, то брожу по палате. Казалось это не закончится вообще никогда. Больше суток без еды и сна, тремор начал охватывать меня, руки уже начали дергаться как у наркомана.
Пришел дежурный врач, спросил о состоянии и сообщил, что по ночному инциденту он с тем врачом жестко поговорил. Наконец, приехала жена, я сразу взял телефон и начал звонить, чтобы меня срочно вытаскивали из этой клоаки. И, наконец, разверзлись небеса, и до меня снизошли сразу 2 зама главврача, по медицинской работе и по хирургии.
НАЧМЕД: Ой, а что вы решили отказную писать, может не стоит;
Я: После того, что было я здесь не останусь;
Я: Ночью пьяный врач пытался избить и изнасиловать;
НАЧМЕД (протяжно): Ууу, да тут глюки после наркоза!
Сам ты глюк, блин. Ничего доказывать ему не стал, сообщив, что если не верит, пусть спросит дежурного доктора и медсестер, может у них тоже глюки.
Наконец, ближе к полудню, принесли мои вещи. И спустя 15 часов после операции, после которой лежат в отделении 4 дня, я уже просто бежал без оглядки из этого ада.
Такая вот история. К сожалению, идентифицировать всех действующих лиц у меня нет возможности, поскольку они не представлялись, а список сотрудников на сайте ОКБ №3 Челябинска без фотографий. Поиск людей здесь запрещен, но их ФИО находятся на публичном сайте, поэтому рискну призвать силу Пикабу с тем, чтобы узнать какая из строчек с ФИО относится к КМ. Или может сам объявится. Очень хотелось бы как-нибудь посмотреть ему в глаза, и спросить как вообще врач, дававший клятву Гиппократа, так может себя вести.
Спасибо за внимание. Выписной эпикриз в качестве пруфа пребывания там прилагаю.
источник
История медицины знает немало трагических и курьезных случаев, которые передаются из уст в уста. Но героические поступки, послужившие эталоном мужества, силы и профессионализма, стали народным и мировым достоянием. К таким выдающимся событиям относится и случай, произошедший в далекой заснеженной Антарктиде в конце апреля 1961 года. Молодой советский врач-хирург, ординатор Ленинградского педиатрического мединститута Леонид Иванович Рогозов совершил настоящий подвиг, совершив операцию по удалению аппендицита самому себе.
Шел четвертый месяц зимовки 6-ой советской Антарктической экспедиции на станции Новолазаревская в 80 км от берега. Снежная буря совсем отрезала команду исследователей от большой земли. И вдруг 29 апреля единственному медику на станции Леониду Рогозову стало плохо. Будучи врачом, он легко распознал признаки аппендицита и начал интенсивный курс антибиотикотерапии. К сожалению, лекарственный удар по болезни только усугубил ситуацию. Стало понятно, что без оперативного вмешательства шансы на благополучный исход крайне невелики. Эвакуация в силу непогоды и отсутствия летной техники была невозможной. Молодой хирург, практически не раздумывая, принял решение самостоятельно провести себе аппендэктомию.
Каким бы талантливым, опытным и умелым ни был хирург, без ассистентов при самостоятельном иссечении аппендикса ему не обойтись. Леониду Ивановичу выбирать не приходилось: из медиков в команде был только он. Поэтому помощниками стали метеоролог станции Александр Артемьев, которому было поручено выполнять функции ассистента, механик-водитель Зиновий Теллинский, ставший ответственным за освещение и зеркальный обзор, и начальник их базы Вячеслав Гербович – он страховал «коллег» на случай, если кому-то из них станет плохо.
Когда подготовка и инструктаж завершились, Леонид Иванович лег на операционный стол, слегка наклонившись на левый бок, чтобы видеть рабочую область. Затем с помощью раствора новокаина провел местное обезболивание и взялся за скальпель.
Работать было решено без перчаток, чтобы пальцы оставались максимально чувствительными, поскольку даже при помощи зеркал видимость брюшной полости была ограничена. Сделав 12-сантиметровый продольный разрез в правой подвздошной области, смелый хирург практически на ощупь иссек воспаленный аппендикс. После того, как отросток был удален из брюшной полости, Леонид Иванович ввел в инфицированную зону антибиотик и, почти теряя сознание, завершил историческую операцию.
Уже потом, немного придя в себя, молодой врач исследовал удаленный аппендикс и заметил на его поверхности небольшое темное образование. Это означало, что промедли он еще немного, история могла бы завершиться куда плачевнее.
Самостоятельная аппендэктомия была проведена 30 апреля 1961 года, и длилась эта удивительная во всех отношениях операция 1 час и 45 минут.
Удаление аппендицита, проведенное Леонидом Ивановичем Рогозовым, вошло в историю мировой медицины и стало еще одним свидетельством невероятного героизма советских медиков.
Сам хирург вспоминал, что заставлял себя думать только об операции и ни о чем другом. Боясь потерять сознание от страха и волнения, он полностью сосредоточился на своих действиях и, как потом писал сам, «каким-то образом автоматически переключился в режим оперирования».
Работать молодому врачу было очень трудно: лежа в неудобном положении, почти не видя своих рук, он шаг за шагом, отдыхая каждые 4-5 минут и слушая, как стучит его сердце, приближался к цели. Когда операция уже почти была завершена, он взглянул на помощников. «Бедные мои ассистенты! Они стояли в белых халатах и сами были белее белого.»
А вот начальник станции, все время наблюдавший за ходом действий, писал, что Леонид Иванович вел себя хладнокровно и спокойно, работал сосредоточено. А вот ассистенты были готовы упасть в обморок ежеминутно.
Мужеству, проявленному молодым ленинградским хирургом и его помощниками, нет цены и сравнений.
В октябре 1962 года экспедиция вернулась домой. Спустя год Леонид Иванович окончил ординатуру, следом поступил в аспирантуру родного медицинского института, а еще через два года с блеском защитил докторскую диссертацию и с головой ушел в работу.
Вплоть до последних дней жизни ставший знаменитым на весь мир уже российский врач служил медицинской науке. Последним местом его работы, где он трудился заведующим хирургическим отделением лимфоабдоминального туберкулеза, стал Санкт-Петербургский НИИ фтизиопульмонологии.
Ушел Леонид Иванович 21 сентября 2000 года после операции, пройдя выдающийся путь настоящего Врача. Упокоен на Ковалевском кладбище родного города.
С момента невероятной операции прошло уже больше 60 лет. Давно уже нет в живых главного героя – Леонида Рогозова, ушли в небытие его славные ассистенты… Но память человеческая жива, она трепетно хранит отголоски той легендарной антарктической экспедиции.
В питерском музее Арктики и Антарктики выставлены для посетителей непосредственные свидетели тех удивительных событий – хирургические инструменты Рогозова, которыми он проводил себе аппендэктомию.
И навсегда с нами останется песня Владимира Семеновича Высоцкого, посвященная героическому подвигу советского врача.
Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь, –
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс.
Он слышит движение каждое
И видит, как прыгает сердце, –
Ох жаль, не придется вам, граждане,
В зеркало так посмотреться!
До цели все ближе и ближе, –
Хоть боль бы утихла для виду.
Ой, легче отрезать по грыже
Всем, кто покорял Антарктиду!
Вы водочку здесь буздыряете
Большими-большими глотками,
А он себя шьет – понимаете? –
Большими-большими стежками.
Герой он! Теперь же смекайте-ка:
Нигде не умеют так больше, –
Чего нам Антарктика с Арктикой,
Чего нам Албания с Польшей!
источник
Удаление аппендикса, ампутация руки, кесарево сечение — все это можно сделать самому, если другого выхода у тебя не остается. А ты боишься пойти и вырвать зуб!
Движимый вселенским любопытством, присущим всем хирургам, этот 60-летний парень из Пенсильвании решил самостоятельно удалить себе аппендикс, преследуя весьма благую цель — узнать, как себя чувствует пациент во время операции под местной анестезией, и заодно испытать эффективность сравнительно нового обезболивающего средства, пришедшего на смену кокаину, — новокаина (поговаривали, что подобная рокировка анестетиков серьезно снизила привлекательность операций в глазах пациентов).
Окружив себя зеркалами и молодыми ассистентками, доктор Кейн успешно провел аппендэктомию, продемонстрировав всему миру не только свой назойливый отросток, но и безопасность локальной анестезии (общий наркоз в те времена нередко вызывал осложнения).
К слову, это была не первая и не последняя подобная операция Эвана (нет, у него не было еще парочки лишних аппендиксов): в 1919 году он лично ампутировал себе инфицированный палец руки, а спустя десять лет после удаления аппендикса провел более сложную операцию по удалению паховой грыжи в возрасте 70 лет (возраст О’Нила, не грыжи).
Этот сосредоточенно копающийся в себе человек на фотографии, подобно барону Мюнхгаузену, вытащил себя из объятий смерти, только не за волосы, а за аппендикс. События развивались отнюдь не в тепличных условиях оборудованной поликлиники, а на просторах весьма неприветливой и малопригодной для проведения хирургических вмешательств Антарктики, куда 27-летний Леонид отправился в роли врача 6-й Советской антарктической экспедиции.
Во время первой зимовки на новообразованной станции Новолазаревская молодой врач обнаружил у себя все характерные признаки острого аппендицита. Пересчитав всех врачей, Рогозов выяснил, что он единственный, к тому же плохие погодные условия делали невозможной его транспортировку на другую станцию. Иного выхода, кроме как, призвав в ассистенты метеоролога и инженера-механика, самому провести операцию, не было.
Без перчаток, на ощупь, бросая редкие взгляды в зеркало и на бледные лица своих ассистентов, Леонид Рогозов успешно завершил операцию по удалению аппендикса, длившуюся 1 час 45 минут. Впоследствии этот случай принес ему мировую известность.
Отсутствие медицинского образования, стерильных условий, хирургических инструментов и обезболивающего не помешало 40-летней мексиканке из деревни Рио-Талеа самостоятельно провести единственное в мире успешное кесарево сечение, сделанное на себе. Все, что потребовалось для процедуры, — это пара рюмок крепкого алкоголя и 15-сантиметровый кухонный нож (что из этого нужнее во время подобной операции, сказать трудно).
На такой рискованный шаг Инес подтолкнуло то, что единственная акушерка находилась далеко от ее родной деревни, а присутствовавший при родах восьми предыдущих детей муж (наверняка решивший, что ничего нового он все равно не увидит) отсутствовал.
Несмотря на все это, женщина сделала себе 17-сантиметровый разрез, вытащила живого ребенка, перерезала пуповину, потеряла сознание, пришла в себя и отправила одного из сыновей за помощью. В итоге — здоровый новорожденный мальчик и выписанная через десять дней сеньора Рамирес.
Эта история произошла с 27-летним Ароном, когда он карабкался по очередной скале штата Юты. Не предвещавшая ничего плохого вылазка закончилась в одном из каньонов намертво зажатой большим валуном правой рукой. Проведя в плену 5 дней и 7 часов и не дождавшись помощи, альпинист не нашел другого выхода, кроме ампутации собственной руки, что он и проделал с помощью имевшегося тупого ножа.
Справившись с травматическим шоком и общей истощенностью, Арон, потерявший 18 кг массы тела, брел по жаркой пустыне шесть часов, пока ему не попались туристы из Голландии, которые и оказали Арону помощь.
В 2004 году Арон выпустил автобиографическую книгу «127 часов. Между молотом и наковальней», а в 2010 году по книге был снят художественный фильм «127 часов» с Джеймсом Франко в главной роли, собравший 60 738 797 долларов.
Бостон Корбетт, вошедший в историю как убийца убийцы Авраама Линкольна, был весьма религиозным человеком. Отрастив волосы аки у Иисуса, он занимался тем, что читал проповеди на улице. Как ты уже догадался, ничем хорошим это закончиться не могло.
16 июля 1858 года, следуя указаниям из Библии, дабы противостоять соблазну при виде проституток, то и дело соблазнительно шаставших по улицам, Бостон Корбетт оскопил себя с помощью ножниц. Расправившись со своим греховным началом, он отправился обедать, затем помолился, ну а позже, поддавшись соблазну дьявола, отправился-таки в больницу, чтобы проверить, все ли у него успешно заживает.
источник
Истории Врач, который сам себе вырезал аппендикс: советский хирург Леонид Рогозов не смог построить семейное счастье и умер в забвении
57 лет назад советский хирург Леонид Розогов в Антарктиде, вдали от цивилизации, сам себе вырезал аппендикс. Эта история облетела все мировые газеты, однако мало кто знает, что скрывалось за славой блестящего хирурга…
Леонид Рогозов родился в Минусинске (Красноярский край) в простой семье. Когда он вырос, отправился учиться в Ленинград. Младшая сестра Рогозова Валентина Ивановна вспоминает, что родители им очень гордились — он окончил мединститут, проходил ординатуру. И в 1961 году внезапно Рогозов уехал в Антарктиду с полярной экспедицией.
18 февраля 1961 года в Антарктиде открыли новую советскую станцию «Новолазаревская». Тем, кто там оставался, предстояла долгая зимовка. Условия жизни на недостроенной станции были тяжелыми. Рогозов разгружал тяжести, участвовал в строительстве, трудился и метеорологом, и водителем. Один из участников экспедиции, 85-летний Владимир Федотов, был свидетелем операции, которую сам себе сделал Рогозов.
— На четвертом месяце зимовки Рогозов почувствовал себя плохо и понял, что у него воспалился аппендикс, — рассказывает бывший полярник. — Шанс спасти жизнь был лишь один — делать операцию на месте. И сделать ее сам себе мог только Рогозов. Иначе — перитонит, и тогда летальный исход был бы неизбежен.
Рогозов проинструктировал всех — ему приготовили «операционную», тщательно вымыли стол, стерилизовали медицинские инструменты, поставили и укрепили настольную лампу. Он сам вспоминал, что ассистенты «были белее белого», но взял себя в руки и начал работу.
Леонид Рогозов сам себе удаляет аппендикс
Позже Леонид Рогозов описал весь процесс в своем дневнике:
«Сильно поднялась температура. Но я не подаю виду, даже улыбаюсь. Зачем пугать друзей? Они приходят, чтобы успокоить меня. Я же огорчен — испортил всем праздник. Завтра 1 Мая. А теперь все бегают вокруг, подготавливают автоклав».
«Мои бедные ассистенты! Я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я переключился в режим оперирования, и с этого момента не замечал ничего иного…»
Лежа на спине, Рогозов сделал скальпелем 12-сантиметровый разрез, смотрел в зеркало и почти на ощупь добирался до аппендикса. Каждые пять минут ему приходилось отдыхать по несколько секунд — он все слабел, голова у него кружилась.
«Наконец вот он, проклятый аппендикс! С ужасом я увидел темное пятно на нем: это означало, что еще день промедления — и меня уже было бы не спасти».
Операция длилась 1 час 45 минут, хотя в обычных условиях занимает полчаса. Выполнив необходимое, Рогозов принял снотворное и уснул.
fb.ru 
Его имя прогремело на весь мир. Рогозову дали квартиру в Ленинграде, куда вскоре переехала его мама. Мужчине предлагали поездки на Южный полюс, но ему не хотели терять квалификацию — 14 лет он проработал в хирургии.
У Леонида Рогозова выросло двое детей — сын Владислав и дочь Лена, оба они тоже стали врачами. Владислав вспоминает, что именно благодаря той самой операции их родители и познакомились:
— Наша мама Марцелла, тогда студентка Пражского мединститута, прочитала о подвиге советского хирурга и написала ему письмо. Завязалась переписка. Папа, владевший несколькими языками, решил попрактиковаться в чешском и поехал в Прагу. Мама рассказывала, что они с первой же встречи влюбились друг в друга. Скоро она поняла, что беременна. Родители поженились, и папа привез маму в Ленинград.
Леонид Рогозов и его сын Владислав: мальчик вырос и тоже стал врачом, как и его отец
Поначалу семейная жизнь была безоблачной: Леонид занимался с детьми, возил их на рыбалку. Владислав помнил историю, сделавшую его отца знаменитым, — фотографии и чучела пингвинов, стоявшие в ленинградской квартире, напоминали ему об этом. Однако Рогозов стал пить, распускать руки. Его жена Марцелла не выдержала и в конце концов уехала обратно в Чехию, забрав с собой детей: Лене тогда было три года, Владиславу — шесть лет. Больше они своего отца не видели.
Леонид Рогозов умер в возрасте 66 лет от осложнений после онкологической операции. На похороны не приехали ни его дети, ни бывшая супруга. Его похоронили на Ковалевском кладбище в Санкт-Петербурге. Место оказалось заболоченным, но выбора не было — пришлось соглашаться. Мать с трудом смогла накопить денег из своей крохотной пенсии на небольшой памятник.
— Я не знал о его смерти, и только позже от его друзей услышал, что папа сильно переживал разрыв с нами. Я несколько раз приезжал в Ленинград, разыскал могилу отца. Мама тоже побывала в Питере и спустя годы смогла простить папу, — говорит Владислав.
Владислав работает анестезиологом в отделении хирургии сердца в университетском госпитале Шеффилда (Великобритания). У него двое детей, они знают историю о своем деде и носят его фамилию. К нему часто обращаются из разных университетов и клиник, просят материал про Леонида Рогозова. Мечта Владислава — найти дневники своего отца с записями жизни в Антарктиде.
В память о беспрецедентном случае советский поэт и актер Владимир Высоцкий посвятил в 1963 году Рогозову песню, где есть такие слова:
«Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь,
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс».
источник
На четвертом месяце зимовки 29 апреля 1961 года молодой врач почувствовал себя плохо и спустя какое-то время понял, что у него воспалился аппендикс. Курсы антибиотиков не просто не улучшили, а ухудшили его состояние и выход тогда оставался один – срочная полосная операция.
29 апреля, 1961 г. «Похоже, у меня аппендикс. Я пока молчу об этом, даже улыбаюсь. Зачем пугать моих друзей? Чем бы они могли помочь?»
30 апреля, 1961 г. «Я не спал всю ночь. Болит чертовски! Снежная буря бьёться сквозь мою душу, воет, словно сотня шакалов. Всё ещё нет очевидных симптомов того, что перфорация неминуема, но давящее дурное предчувствие пробирает меня… Это всё… Я вынужден думать о единственном возможном выходе: самому оперировать себя… Это почти невыполнимо… но я не могу просто опустить руки и сдаться.»
(выдержка из дневника Л.Рогозова)
Кроме Рогозова ни одного медика на Новолазаревской не было. Эвакуация больного тоже не представлялась возможной, т.к. ни на одной из ближайших антарктических станций не было самолёта, да и плохие погодные условия всё равно не позволили бы выполнить полёт на станцию, находящуюся в 80 километрах от берега.
Тогда Рогозов принял решение проводить операцию самостоятельно. Для этого он подготовил трех ассистентов, которые не имели к медицине никакого отношения – метеоролога Александра Артемьева, механика Зиновия Теплинского и начальника станции Владислава Гербовича. Первый должен был выполнять функции медбрата, в задачу механика входило направлять свет, а Гербович дежурил на случай, если кто-то из его товарищей потеряет сознание.
30 апреля, 1961 г. 18.30 «Я никогда во всей своей жизни не чувствовал себя так ужасно. Здание трясётся как маленькая игрушка во время бури. Парни всё узнали. Они приходят что бы успокоить меня. Я же огорчён – испортил всем праздник. Завтра 1 Мая. А теперь все бегают вокруг, подготавливают автоклав. Нам надо стерилизовать лежанку, так как будем оперировать.»
30 апреля, 1961 г. 20.30 «Мне становиться хуже. Я сказал ребятам. Они начали выносить из комнаты всё, что нам не понадобиться.»
(выдержка из дневника Л.Рогозова)
Врач решил обойтись без перчаток, т.к. понимал, что придется на ощупь искать аппендикс. В лежачем положении, с полунаклоном на левый бок, врач произвёл местную анестезию раствором новокаина, после чего сделал при помощи скальпеля 12-сантиметровый разрез в правой подвздошной области. Временами смотря в зеркало, временами на ощупь, он удалил воспалённый аппендикс и ввёл антибиотик в брюшную полость. Рогозов несколько раз был на грани обморока, потерял много крови, но тем не менее операцию завершил. По окончании операции он отметил что на аппендиксе было темное пятно, оно означало, что любое промедление могло привести к летальному исходу.
Таким образом, 27-летний советский врач 30 апреля 1961 года за 1 час 45 минут сделал сам себе успешную операцию и вошел в историю. Через пять дней у него нормализовалась температура, ещё через два дня были сняты швы.
Это событие описано Леонидом Рогозовым в «Информационном бюллетене Советской антарктической экспедиции», а также в своем дневнике, выдержки из которого приводит British Medical Journal. Там же опубликованы воспоминания начальника станции Новолазаревская Владислава Гербовича. Он утверждает, что Рогозов во время операции был сосредоточен и хладнокровен, а вот ассистенты едва не упали в оборок.
Сам Леонид Рогозов писал следующее:
«Я не позволял себе думать ни о чем, кроме дела… В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию – я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного».
Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь. «Внезапно в моей голове вспыхнуло: я наношу себе все больше ран и не замечаю их… Я становился слабее и слабее, мое сердце начинает сбоить. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20-25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс. На самой тяжелой стадии удаления аппендикса я пал духом: мое сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь все, что оставалось, – это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасен!».
В петербургском музее Арктики и Антарктики в экспозиции представлены хирургические инструменты, которыми Леонид Иванович делал себе эту знаменитую на весь мир операцию.
Экспедиция, в которой участвовал Рогозов, вернулась в Ленинград в октябре 1962 года. Через год он завершил свое обучение в ординатуре и поступил в аспирантуру все того же Ленинградского педиатрического медицинского института. В 1964 году защитил кандидатскую диссертацию «О резекции нижней трети пищевода по поводу рака». За свою долгую медицинскую карьеру Рогозов работал в различных больницах. Последнее место его работы – заведующий отделением хирургии лимфоабдоминального туберкулёза Ленинградского (Санкт-Петербургского) НИИ фтизиопульмонологии. Работал он фактически до последнего дня жизни.
источник
- АФОРИЗМЫ, ЦИТАТЫ (479)
- ДНЕВНИК (13)
- ВСЁ ДЛЯ ФОТОГРАФИИ (5)
- БАТИК (6)
- полезные уроки (3)
- БИСЕРОПЛЕТЕНИЕ (24)
- ВИДЕО (1968)
- веселушки (558)
- видео МК (86)
- разное (82)
- докфильмы (66)
- Lena Ohot (54)
- релакс (41)
- Елена и Олеся (8)
- короткометражки (8)
- Юрий и Елена Кононовы (6)
- экскурсии (4)
- концерты (2)
- инструментальная музыка (536)
- музыка (479)
- мультики (148)
- романтическая коллекция (9)
- ВЫШИВАНИЕ (2429)
- РУКОДЕЛЬНИЦЕ ДЛЯ ДУШИ (292)
- ИДЕИ ДЛЯ ТВОРЧЕСТВА (216)
- ГЛАДЬ и люневильская вышивка (81)
- ангелы (52)
- хочушки (24)
- БИСЕР (14)
- дизайнеры (12)
- РИШЕЛЬЕ (12)
- наборы (11)
- РОКОКО И ФРАНЦУЗСКИЙ УЗЕЛОК (10)
- ТАМБУРНАЯ ВЫШИВКА (3)
- ВЫШИВКА ЛЕНТАМИ (2)
- БЛЭКВОРК (16)
- домики (14)
- закладки (18)
- из бабушкиного сундука (86)
- картины (143)
- книги и журналы (300)
- миниатюры (20)
- мои работы (95)
- подушки (67)
- рукодельные полезности (125)
- пуфики (4)
- рождественско-новогоднее (159)
- сердечки (69)
- схемы (911)
- чайно-кофейная тема (102)
- юмор в вышивке (47)
- ВЯЗАНИЕ КРЮЧКОМ (762)
- для дома (226)
- аксесуары (36)
- книги и журналы (20)
- мои работы (8)
- одежда (103)
- пледы (94)
- узоры, идеи для творчества (236)
- шали, палантины, шарфы (48)
- ВЯЗАНИЕ СПИЦАМИ (483)
- головные уборы (28)
- разное (12)
- узоры Хитоми Шидо (8)
- носки, варежки (47)
- одежда (114)
- пледы (30)
- узоры, идеи для творчества (223)
- шарфы, палантины, шали (68)
- ДАЧА (140)
- «полезности» (17)
- «скульптура» (25)
- дизайн садового (дачного) участка (81)
- мебель (22)
- садовые растения (7)
- ДЕКУПАЖ и РОСПИСЬ (165)
- мои работы (35)
- ДЛЯ ЖЕНЩИНЫ (96)
- УХОД ЗА СОБОЙ (71)
- КУЛИНАРНАЯ КНИГА (397)
- ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ (24)
- ЛЕЧИМСЯ ВКУСНО (23)
- БЛЮДА ИЗ РЫБЫ (18)
- БЛИНЫ, ОЛАДЬИ (8)
- ПРИПРАВЫ, СОУСЫ (2)
- ВЫПЕЧКА (101)
- ДЕСЕРТЫ (10)
- ЗАКУСКИ (7)
- ВЫПЕЧКА Праздничная (17)
- ЗАПЕКАНКИ (16)
- из кабачков (13)
- из субпродуктов (9)
- из тыквы (16)
- из фарша (8)
- КАШИ, БЛЮДА ИЗ КРУП (6)
- МАКАРОШКИ (3)
- МЯСНЫЕ БЛЮДА (25)
- НАПИТКИ (14)
- О ПРЯНОСТЯХ и СПЕЦИЯХ (7)
- ОВОЩНОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ (25)
- ОТ КУРОЧКИ РЯБЫ (ИЗ ЯИЦ) (12)
- САЛАТЫ (29)
- СУПЫ, БОРЩИ (17)
- УКРАШЕНИЯ БЛЮД (44)
- ХЛЕБ (32)
- МЫЛО (14)
- НА ЗАМЕТКУ! (31)
- ОБО МНЕ (1295)
- осень (92)
- чирикаю (55)
- 12 месяцев (фотопроект) (9)
- Ах, как много на свете кошек. (7)
- иду в гости. (21)
- из далека. (11)
- размышлялки, ворчалки и т.п. 🙂 (374)
- культпоход (31)
- мои питомцы (41)
- моё рукоделие. (157)
- мои рукодельные процессы (55)
- моя коллекция (43)
- попутчики (21)
- прогулки. (119)
- я поздравляю. (154)
- я читаю. (153)
- ОРГАНИЗАЦИЯ БЫТА (298)
- органайзер (134)
- полезные советы (102)
- семейный бюджет (6)
- стирка (8)
- уборка (22)
- ПРАЗДНИКИ (32)
- ПЕРЕДЕЛКИ (110)
- из старых джинсов (60)
- ПОДАРКИ (111)
- упаковка (57)
- ПОЭЗИЯ (354)
- ПРИТЧИ (191)
- СУМКИ (136)
- УЮТНЫЙ ДОМ (1037)
- ароматы (8)
- балкон (16)
- ванная комната (32)
- комнатные растения, деревья, букеты (128)
- игрушка в интерьере (207)
- идеи для интерьера (284)
- комнатные растения (7)
- кухня (184)
- мои работы (9)
- подушки (108)
- пуфики (7)
- свечи (5)
- скатерти, салфетки (104)
- спальня (23)
- фартуки (16)
- часы (4)
- шторы (24)
- ФЕН-ШУЙ (23)
- в вышивании (8)
- кухня (3)
- прихожая (2)
- ШИТЬЁ (818)
- для дома (228)
- ПЭЧВОРК (148)
- полезные советы (62)
- броши (24)
- секреты кроя (1)
- для животных (3)
- одежда (114)
- тильды, игрушки, декор (261)
- ЭТО ИНТЕРЕСНО! (8721)
- про СЧАСТЬЕ (850)
- ИСТОРИЯ (123)
- медицина, биотехнологии, наука (96)
- известные женщины (77)
- ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ, ДОБРОТА (74)
- кладбищенские истории (41)
- фотография красоты России (41)
- Pin-Up (35)
- активная старость (26)
- живопись цифровая (17)
- экскурсии (9)
- филателия (3)
- Ar Deko (12)
- архитектура (43)
- бонистика, нумизматика, геральдика (38)
- всё о горячительных напитках (52)
- всё о кофе и кофе-поэзия (231)
- вышивка, текстиль (255)
- гороскопы, гадания, тесты (393)
- дела рабочие (11)
- живопись (1377)
- здоровье, психология (397)
- иллюстрации, карикатура, рисунки, комиксы (373)
- искусство (218)
- искусство Востока (61)
- история одного бренда (104)
- история моды, дизайн одежды, аксессуары (145)
- календари (116)
- картины-иллюзии (22)
- кино, мультипликация, музыка (153)
- кулинарные истории (18)
- ландшафтный дизайн, парки, лэнд-арт (33)
- литературно-книжное, русский язык (439)
- монастыри, церкви (15)
- мотиваторы и демотиваторы (2122)
- невероятное (60)
- ностальгическое (42)
- о политике, экономике, нравах, законах, обществе (145)
- религия (72)
- скульптура (181)
- среда обитания (117)
- традиции, праздники, фестивали (199)
- уличное искусство (стрит-арт) (174)
- фарфор, керамика (52)
- фотография (213)
- чай и всё о нём (100)
- ЮМОР, ПОЗИТИВ, ПОЗИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ (5561)
30 апреля 1961 года в Антарктиде на станции Новолазаревская советский врач-хирург Леонид Рогозов выполнил себе операцию по удалению острого аппендицита. Это событие он описал в своем дневнике, а затем опубликовал в «Информационном бюллетене Советской антарктической экспедиции». Уникальная операция сделала 27-летнего хирурга знаменитым на весь мир, о Рогозове написали все газеты, Владимир Высоцкий посвятил ему свою песню. Со всего мира советскому врачу приходили письма от студентов-медиков. Одно из них, из Чехословакии, оказалось от студентки по имени Марцела, которая в будущем стала женой Рогозова.
В 1960 году молодой советский хирург Леонид Рогозов после окончания медицинского института отправился на Северный полюс. Он поехал туда в качестве врача в составе 6-й Советской Антарктической экспедиции. В 1961 году участники этой экспедиции открыли советскую полярная станцию Новолазаревская. Произошло это 18 января 1961 года. На четвертом месяце зимовки 29 апреля 1961 года Леонид Рогозов, единственный врач в экспедиции, почувствовал себя плохо. У него появилась тошнота, слабость, температура и боли. Симптомы свидетельствовали о том, что у врача острый аппендицит. Сначала Рогозов попробовал прибегнуть к консервативному лечению, однако покой, голод, местный холод и антибиотики не помогли. На следующий день температура поднялась еще выше, боль усилилась. На соседних антарктических станциях не было самолетов, ухудшилась погода, поэтому молодой хирург решил, что спасти себе жизнь можно только сделав срочную операцию.
Рогозов попросил сотрудников станции оказать ему помощь. Ассистентами выступили метеоролог Александр Артемьев, который выполнял функции медбрата, инженер-механик Зиновий Теплинский, державший зеркало для того, чтобы Рогозов смог сам оперировать, и начальник станции Владислав Гербович, готовый прити на помощь другим ассистентам, если кому-то станет плохо. Никто из них никакого отношения к медицине не имел. Для проведения операции пришлось освободить жилую комнату. Все вещи оттуда убрали. Оставили толко тумбочки и нстольную лампу. Все инструменты тщательно простерилизовали. Операция началась ночью приблизително в 2 часа ночи. Оперировал хирург без перчаток, поскольку осознавал, что аппендицит придется отсекать на ощупь. Простерилизовав руки, Рогозов лег, слегка наклонившись на левый бок, взял большой шприц кубиков на 20 и сделал себе несколько уколов новокаина, после чего произвел 12-сантиметровый разрез. Время от времени операция прерывалас, поскольку хирург находился на грани обморока. В зеркало было плохо видно, поэтому оперировать приходилось практически вслепую. Чтобы отдохнуть, через каждые 5 минут хирург делал короткие перерывы в несколько секунд. На самой ответственной стадии удаления аппендикса хирург почувствовал слабость и падение ритма сердца. Тем не менее все обошлось. Рогозову удалось вырезать воспаленный аппендикс. Приблизительно в 4 часа по местному времени он закончил зашивать. После операции у Рогозова появилась температура, но через 5 дней она спала. Через несколько дней хирург сам снял себе швы. Через две недели он уже мог приступить к работе. Это был первый случай на полярной станции, когда врач сам сделал себе операцию. После этого инцидента на полярные станции решили отправлять по два врача.
В своих воспоминаниях начальник станции Новолазаревская Владислав Гербович писал, что во время всей операции Рогозов действовал спокойно и хладнокровно. Казалось, что больше нервничают его ассистенты, чем он сам. После операции хирург заметил на аппендиксе темное пятно. Это означало, что Рогозов принял правильное решение, любое промедление с операцией могло бы привести к летальному исходу.
Леонид Рогозов прибыл в Ленинград только в октябре 1962 года вместе с другими участниками экспедиции. Хирурга сраху же награждили Орденом Трудового Красного Знамени и отметили знаками «Отличнику здравоохранения», «Почетному полярнику», а также Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ. После путешествия в Антарктиду Рогозов решил продолжить обучение. После он закончил ординатуру, а затем аспирантуру Ленинградского педиатрического медицинского института. В 1964 году он защитил кандидатскую диссертацию, посвященную теме рака пищевода. Леонид Рогозов скончался в 2000 году в возрасте 66 лет. У него появились осложнения после операции, которая была проведена после того, как у него диагностировали рак легкого. Всю свою жизнь он работал врачом в разных больницах Ленинграда.
Достижение Леонида Рогозова было занесено в книгу рекордов СССР и книгу рекордов России. История медицины знает лишь несколько случаев самостоятельных операций. В 1921 году американский доктор из штата Пенсильвания Эван Кейн также вошел в историю как человек, сделавший операцию сам себе: 60-летний хирург вырезал себе аппендикс. Это был первый официальный случай, когда хирург выступил одновременно и в роли пациента. Операцией Кейн хотел доказать, что удаление аппендицита можно проводить и при местной анестезии, а эфир, использовавшийся в то время в качестве основного обезболивающего средства, вреден для здоровья. Позже Кейн также прославился тем, что в возрасте 70 лет вновь прооперировал себя самостоятельно – удалил паховую грыжу.
Российский яхтсмен Виктор Языков в открытом море, во время одиночного плавания в сложной кругосветной гонке «Around Alone» в 1999 году, случайно повредил правый локоть, что привело к внутреннему воспалению сустава. На руке появилась огромная опухоль, которая ничего не позволяла делать. Языков связался с гоночным комитетом, который, проконсультировавшись с американским врачом Даниэлем Карлином, передал информацию спортсмену. Языков смог прооперировать себя самостоятельно, остановить пост-операционное кровотечение и наложить жгуты. После операции спортсмен проспал восемь часов, за это время его яхта на автопилоте показала лучшую за всю гонку скорость.
Американка Джерри Нильсен, как и Леонид Рогозов, в 1999 году оказалась единственным врачом на полярной станции Амундсен-Скотт на Южном полюсе. Обнаружив у себя опухоль в груди, Нильсен проконсультировалась с коллегами по спутниковой связи и прооперировала сама себя. Биопсия тканей подтвердила опасения Нильсен: опухоль оказалась злокачественной. Необходимые лекарства были сброшены на станцию военными самолетами, Нильсен самостоятельно провела курс химиотерапии, продлив себе жизни на 11 лет. По мотивам истории Нильсен был снят фильм «В ледниковом плену», а сама врач вошла в историю медицины как уникальный пример самоотверженной борьбы с раком.
Мексиканка Инес Рамирес – единственная женщина в истории, которая смогла самостоятельно провести кесарево сечение, в результате которого и она сама, и ее сын остались живы. В марте 2000 года 40-летняя Инес, не имевшая никакого отношения к медицине, была беременна девятым ребенком. Когда начались схватки, женщина была одна. Через 12 часов она поняла, что все может закончиться плачевно. Выпив для анестезии три стакана крепкого ликера, женщина взяла 15-сантиметровый нож, с третьей попытки сделала вертикальный разрез правее пупка длиной в 17 сантиметров, вытащила ребенка и потеряла сознание. Придя в себя, Инес смогла остановить кровотечение и отправила своего 6-летнего сына за помощью. Спустя несколько часов врачи, удивившись, как Инес удалось избежать заражения и не умереть от потери крови и болевого шока, наложили швы и увезли женщину с невредимым ребенком в больницу. Этот случай стал уникальным и единственным в истории медицины.
источник
В ночь с 30 апреля на 1 мая 1961 года врач Леонид Рогозов провёл одну из самых удивительных операций в истории мировой медицины.
Диагноз «аппендицит» давно уже не звучит грозным и суровым приговором. Для медиков операция по удалению аппендикса является одним из самых лёгких хирургических вмешательств.
Как во всякой операции, в ней не исключены осложнения, но в целом подобной болячкой не напугать ни медиков, ни самих пациентов.
Но это когда к услугам врача и больного все последние достижения медицины, отлично оборудованная операционная, чистая и светлая палата, где прооперированный быстро пойдёт на поправку…
В 1961 году, менее чем три недели спустя после эпохального полёта Юрия Гагарина, состоялась операция по удалению аппендикса, которая вошла в историю мировой медицины, а также была включена во всевозможные книги рекордов.
Местом действия стала Антарктида, пациентом — участник 6-й Советской Антарктической экспедиции Леонид Рогозов, а хирургом — врач… Леонид Рогозов.
Похоже, у меня аппендикс. Я пока молчу об этом, даже улыбаюсь. Зачем пугать моих друзей? Чем бы они могли помочь?
Два героя апреля 1961-го — Юрий Гагарин и Леонид Рогозов — родились в марте 1934 года. Первый космонавт Земли 9 марта, а будущий врач-полярник — 14 марта.
Как и Гагарин, Рогозов был выходцем из рабочей семьи — отец трудился шофёром, мать — дояркой.
Жили Рогозовы в Забайкалье, но затем переехали в Казахстан, а затем — в Минусинск.
Отец — глава семьи, Иван Прохорович Рогозов, в 1943 году погиб смертью храбрых.
Евдокия Емельяновна осталась одна с четырьмя детьми на руках. Мать целый день пропадала на работе, а хозяйство оказалось на плечах Лёни, который был третьим из четверых по возрасту, но первым по ответственности.
Я не спал всю ночь. Болит чертовски. Снежная буря бьется сквозь мою душу, воет, словно сотня шакалов. Все еще нет очевидных симптомов, что перфорация неминуема, но давящее дурное чувство пробирает меня…
Окончив семь классов школы, Лёня пошёл учиться на горного мастера. Эта профессия парню была совсем не близка, но студентам ремесленного училища платили стипендию, что было чрезвычайно важно для семьи.
После окончания училища Леонид вернулся в школу, закончил её и ушёл в армию.
К тому времени, когда он отслужил срочную службу, старший брат Фёдор поступил в институт в Ленинграде. Приехав к нему в гости, Леонид влюбился в город на Неве и решил также получать высшее образование в Ленинграде.
Кем быть, Леонид Рогозов к тому времени решил твёрдо. В 1953 году он поступил на лечебный факультет Ленинградского педиатрического медицинского института.
Учился Леонид легко, успевал заниматься спортом, музыкой, общественной деятельностью, был предметом воздыханий всех сокурсниц…
В 1959 году Леонид Рогозов окончил институт и сразу же был зачислен в клиническую ординатуру по хирургии.
Это все… Я вынужден думать о единственно возможном выходе: самому оперировать себя… Это почти невыполнимо… но я не могу просто опустить руки и сдаться…
Молодой врач Рогозов, продолжая повышать квалификацию в ординатуре, узнал о наборе врачей-добровольцев для работы на научной станции в Антарктиде.
Работа в Антарктиде на рубеже 1960–1970-х манила молодых энтузиастов не меньше, чем покорение космоса. Леонид Рогозов, пройдя отбор, был включён в качестве врача в состав 6-й Антарктической экспедиции. 5 ноября 1960 года на дизель-электроходе «Обь» он вместе с товарищами отплыл на загадочный ледовый материк.
Работа на антарктической станции требует от полярника универсальных способностей — врач Рогозов, помимо основной профессии, трудился и метеорологом, и водителем.
18 февраля 1961 года в оазисе Ширмахера была открыта новая советская антарктическая станция Новолазаревская. В составе участников первой зимовки был и Леонид Рогозов.
В экстремальных условиях Антарктиды взаимозаменяемость чрезвычайно важна. Но есть специалист, заменить которого практически невозможно, — врач. Это второй человек после начальника экспедиции, от него зависят жизнь и здоровье полярников, его вердикт зачастую может определить, продолжит ли работу экспедиция или вынуждена будет экстренно её прекратить ради спасения чьей-то жизни.
Но в апреле 1961 года на Новолазаревской случилось худшее — тяжело заболел 27-летний врач Леонид Рогозов.
Как уже говорилось, аппендицит — не самое страшное заболевание. Однако ситуация в корне меняется, если речь идёт о человеке, заболевшем на антарктической зимовке. Здесь вся надежда на врача экспедиции. Но если болен врач, то спасти может только помощь извне.
Обнаружив у себя симптомы острого аппендицита, Рогозов испробовал все способы консервативного лечения — покой, голод, местный холод, антибиотики. Это не принесло эффекта.
Заболевшего нужно было срочно эвакуировать, чтобы провести операцию. Однако ни на Новолазаревской, ни на ближайших к ней научных станциях не было самолёта, который мог бы вывезти больного. Да если бы и был, это тоже не помогло бы — отвратительные погодные условия не оставляли ни единого шанса на успех полёта.
И тогда врач принял решение — делать себе операцию самостоятельно.
Парни все узнали. Они приходят, чтобы успокоить меня. Я же огорчен — испортил всем праздник. Завтра 1 Мая. А теперь все бегают вокруг, подготавливают автоклав. Нам надо стерилизовать лежанку, так как будем оперировать
На Новолазаревской, помимо Леонида, работали 12 человек, как и все полярники, парни неробкого десятка. Однако от новости, что кому-то придётся стать ассистентом, помогая доктору кромсать себя, многим стало не по себе.
Ассистентами стали двое — метеоролог Александр Артемьев и инженер-механик Зиновий Теплинский. В обязанности первого входило своевременно подавать необходимые инструменты, второй держал у живота Рогозова небольшое зеркало и направлял свет настольной лампы. Был и третий ассистент, на крайний случай — начальник станции Новолазаревская Владислав Гербович. Ему предстояло сменить кого-то из ассистентов, если им вдруг станет дурно.
Я не позволял себе думать ни о чём, кроме дела… В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного.
Операция проходила в ночь с 30 апреля на 1 мая 1961 года. Доктор и пациент в одном лице — Рогозов. В лежачем положении, с полунаклоном на левый бок, врач произвёл местную анестезию раствором новокаина, после чего сделал при помощи скальпеля 12-сантиметровый разрез в правой подвздошной области. Смотря в зеркало, а также действуя на ощупь, без перчаток, он добрался до злосчастного аппендикса. И тут хирург понял, что успел в самый последний момент — по состоянию аппендикса было видно, что тот мог лопнуть в ближайшие часы. Перитонит же убил бы Леонида наверняка.
Всё это врач, не отвлекаясь от работы, объяснил помощникам. Тем было не по себе: от вида кишок и крови полярников подташнивало, они с трудом держались на ногах. Но сменять никого не пришлось — парни своего поста не оставили.
На самой тяжёлой стадии удаления аппендикса я пал духом: моё сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь всё, что оставалось, — это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасен!
Операция длилась 1 час 45 минут. К её окончанию Леонид Рогозов совершенно обессилел, но тем не менее сумел довести процедуру до конца и, более того, дал указания ассистентам по уборке после операции.
Приняв снотворное, врач и пациент уснул. Теперь оставалось только ждать.
Вздохнуть с облегчением полярники смогли спустя несколько суток — температура у Леонида спала, боли прекратились. Через семь дней после операции доктор снял швы.
Поправившись, Леонид Рогозов продолжил свою работу в составе экспедиции, вернувшись в Ленинград осенью 1962 года.
К этому времени история операции в Антарктиде была уже всемирно известной, ей восхищались не только в СССР, но и во всём мире.
Леонид Рогозов был награждён орденом Трудового Красного Знамени.
История мировой медицины знает не так уж много случаев, когда врачам удавалось благополучно провести себе операцию. Даже спустя пятьдесят лет операцию Леонида Рогозова включают в пятёрку самых уникальных подобных случаев. В условиях же антарктической зимовки никому, кроме Рогозова, делать подобную операцию не приходилось никогда.
«Он в холоде сам себе скальпелем там вырезает аппендикс…»
Подвиг Леонида Рогозова вдохновил Владимира Высоцкого, в 1963 году написавшего песню, в которой, в частности, были такие строки:
Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь, —
Он в холоде сам себе скальпелем
Экспедиция в Антарктиду, сделавшая его знаменитым, стала для Леонида Рогозова единственной. Он вернулся в институт, закончил ординатуру, защитил диссертацию, после чего занялся научной и преподавательской работой. Доктор Рогозов работал хирургом в различных больницах и медсанчастях Ленинграда, на протяжении 14 лет заведовал отделением хирургии лимфоабдоминального туберкулёза НИИ физиопульмонологии.
В 2000 году доктора Рогозова не стало.
Память об уникальном случае в практике мировой медицины и в истории изучения Антарктиды хранит специальный стенд в петербургском Музее Арктики и Антарктики. Помимо всего прочего, в музее хранятся и те самые инструменты, которыми Леонид Рогозов делал операцию.
Сотрудники музея говорят, что современных экскурсантов трудно чем-либо удивить. Но история Леонида Рогозова неизменно удивляет всех, кто узнаёт о ней впервые. Источник
источник