Меню Рубрики

Высоцкий песня про аппендицит

Сергей Боев Родился 6 сентября 1973 года в г.Курске. 1. Старый город 2. Арбатский .

Введите адрес и наслаждайтесь обзором. Посмотрите чего нашла интересного. Просто вписываете ад.

Внимание акция: Movavi Photo Editor 2.1.0 — бесплатная лицензия Movavi Photo Editor — отличная.

Парад Ансамблей Военно-Морских Флотов России Приглашаю в мой музыкальный мир!Красивая музыка напо.

«Русские умеют умирать. » (Рапорт капитана Руднева о бое крейсера Варяг) Я не собирался писат.

Вырезал себе аппендицит. Песня Владимира Высоцкого «Пока вы здесь в ванночке с кафелем» посвящена именно Леониду Рогозову.

Судно «Обь» с шестой советской антарктической экспедицией на борту вышло в плавание 5 ноября 1960 года. Девять недель спустя, 18 февраля 1961, была открыта новая советская станция «Новолазаревская». Экспедиция успела как раз вовремя: опускалась полярная зима, несущая за собой месяцы и месяцы темноты, холода и снежных буранов. Море замерзло. Корабль, привёзший их на остров, уплыл, и должен был вернуться только через год. Отрезанные от внешнего мира, тринадцать участников эспедиции — теперь уже сотрудники станции Новолазаревская — могли надеяться только на самих себя.

Среди них был и 27-летний молодой хирург Леонид Рогозов. Там, в Ленинграде, он должен был защитить диссертацию по новым методам оперирования рака пищевода, но бросил все дела, чтобы отправиться в экспедицию.

29 апреля 1961 Рогозов обнаружил у себя тревожные симптомы: слабость, тошноту, и позже — боли в правой подвздошной области. Сильно поднялась температура. У себя в дневнике он писал:

«. Кажется, у меня аппендицит. Но я не подаю виду, даже улыбаюсь. Зачем пугать друзей? Все равно они не смогут помочь. »

Покой, голод, холод, местные антибиотики не помогали. Леониду пришлось признаться самому себе — операция неизбежна, если он хочет выжить. А выжить нужно было непременно — он был единственным врачом на станции.

Состояние ухудшалось. Что делать человеку с аппендицитом, когда ближайшая антарктическая станция находится за 80 километров? Добраться можно только на самолете, но ни один самолет не полетел бы в снежную бурю. Оставался один выход — оперировать самому.

30 апреля 1961 состояние ухудшилось еще больше, и Рогозов решил — пора. Члены команды вынесли всё из комнаты, оставив только кровать, два стола и настольную лампу. Простерилизовали белье и инструменты для оперирования. Доктор подготовил трёх ассистентов, не имевших никакого отношения к медицине — метеоролога Александра Артемьева, подававшего инструменты, и инженера-механика Зиновия Теплинского, который держал у живота небольшое зеркало и направлял свет от лампы. Начальник станции Владислав Гербович дежурил на случай, если кому-то из ассистентов станет плохо.


Леонид (слева) с привезённым на память из Антарктиды пингвином

В лежачем положении, с полунаклоном на правый бок, врач произвел местную анестезию раствором новокаина и сделал 12-сантиметровый разрез в правой подвздошной области. Спустя 30-40 минут от начала операции развилась общая слабость, появилось головокружение, из-за чего пришлось постоянно останавливаться на короткие перерывы.

«Я не позволял себе думать ни о чём, кроме дела. Если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается. Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах, и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного.»

«Я работал без перчаток. Зеркало помогает, но в то же время запутывает — в конце концов оно показывает вещи отраженными. Работать приходилось в основном на ощупь. Было сильное кровотечение, но я не позволял себе торопиться — нужно было делать всё наверняка. Вскрыв брюшную полость, я задел слепую кишку и её пришлось зашивать. Внезапно в моей голове вспыхнуло: „Я поранил себя ещё в нескольких местах и не заметил этого. “ Я становлюсь слабее и слабее, голова кружится. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20-25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс! С ужасом я увидел темное пятно на нем: это означало, что ещё день промедления — и меня уже было бы не спасти. »

Под конец, Рогозов был очень бледен, потерял много крови, но завершил операцию, которая, продлившись около двух часов, закончилась в 4 утра по местному времени. На следующий день температура начала спадать, через четыре дня выделительные функции нормализовались и ушли признаки местного перитонита. Спустя пять дней, температура окончательно вернулась к норме, спустя неделю он снял швы.

Лишь через год, в конце мая 1962, полярная экспедиция вернулась на родину. На следующий же день после возвращения в Ленинград, Рогозов отправился на работу в Первый медицинский институт. Вскоре он успешно защитил свою диссертацию и занялся научной и преподавательской работой на факультете общей хирургии. С 1979 года он работал в больницах и медсанчастях города, а с 1986 года заведовал отделением хирургии лимфоабдоминального туберкулёза НИИ физиопульмонологии. Он никогда больше не возвращался в Антарктику и умер на 67-м году жизни в Санкт-Петербурге, 21 сентября 2000 года.

Песня Владимира Высоцкого «Пока вы здесь в ванночке с кафелем» посвящена именно Леониду Рогозову.

источник

Песня Владимира Высоцкого «Пока вы здесь в ванночке с кафелем. » – безусловно, одна из самых ранних у поэта. Существует семь фонограмм песни, первую разные исследователи датируют 1962-м или 1964-м годом, а последняя сделана осенью 1973-го. Датой написания С.Жильцов считает март 1961-го года (указывая, что окончательная редакция проведена летом 1965-го), а А.Крылов полагает, что песня написана в 1963-м году. Обе даты могут быть в равной степени оспорены, ибо сохранившиеся автографы (из архива Н.М.Высоцкой и А.И.Репникова) не датированы.

Песня простенькая, никаких творческих находок там нет:

Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь, –
В холоде сам себе скальпелем
Он вырезает аппендикс.

Вопрос, собственно, заключался в том, под влиянием какого именно события (что произведение событийное – сомнений, конечно, никогда не было) написана эта песня.

Комментарии к песне составители давали разные. В издании «Владимир Высоцкий. Стихи и песни» комментарий оказался странный: «Необходимая медицинская помощь заключённым почти не оказывается. Часто лагерный врач – это заключённый, в прошлом ветеринар или фельдшер. Описанный в песне случай – не редкость в лагерях

Публикатор А.Крылов в 1991 году (и во всех последующих переизданиях указанного двухтомника) отметил: «В песне нашёл отражение случай, действительно происшедший в Антарктиде». Других деталей нет.

Дальше всех пошёл С.Жильцов, указавший, что «написано на фактическом материале: в ночь с 30 апреля на 1 мая 1961 года врач Л.И.Рогозов на Антарктиде вырезал себе аппендицит». С медицинской точки зрения, сказано неверно, поскольку можно либо вырезать аппендикс, либо сделать аппендэктомию, а вырезать аппендицит, т.е. – воспаление червеобразного отростка слепой кишки, нельзя, но информация, безусловно, ценная.

Почитатель Высоцкого из Израиля Г.Брук обнаружил «Бюллетень советской антарктической экспедиции», в котором опубликована статья самого Леонида Ивановича Рогозова (1934-2000). В частности, в ней говорится следующее:

«Утром 29 апреля 1961 г. я почувствовал себя плохо. Стало очевидно, что в данном случае имеет место воспаление червеобразного отростка. К вечеру 30 апреля общее состояние ещё более ухудшилось, признаки гнойного воспаления червеобразного отростка стали угрожающими. Только немедленная операция могла спасти жизнь. Операция закончилась в 24 часа (30 апреля). Через пять суток нормализовалась температура, через семь суток были сняты швы. Заживление операционной раны было полное».

Случай получил известность. Позднее о нём вспоминал автор документальной повести «Новичок в Антарктиде. Полярные были» В.Санин:

«Новолазаревская – самая милая и уютная станция в Антарктиде. . Я ходил по станции и вспоминал многочисленные, связанные с ней истории. Вот кабинет начальника станции, в котором жил когда-то её основатель Владислав Иосифович Гербович; вот камбуз, на котором царил первый повар Новолазаревской – Виктор Михайлович Евграфов; из этой двери он выплеснул полный таз выжатой клюквы. прямо на выскочившего из бани голышом доктора Рогозова, того самого, что в ту зимовку вырезал себе аппендикс: случай, о котором много писали».

Таким образом, установлено всё: точное время (в ночь с 30 апреля на 1 мая 1961 года), суть операция (аппендэктомия), главное действующее лицо (хирург Леонид Рогозов) и даже точное место (станция Новолазаревская), что немаловажно, ибо Антарктида большая.

Установлено, вроде бы, всё. За исключением одной детали. Как выяснилось, эта песня была посвящена ещё одному человеку, оказавшемуся в аналогичной с Л.Рогозовым ситуации. Правда, было это через несколько лет после написания песни.

Николай Иванович Калиниченко (1924-2007) – уроженец села Кандыбино Новоодесского района Николаевской области, участник Великой Отечественной войны. Получил высшее медицинское образование, около тридцати лет проплавал хирургом на китобойных судах «Слава» и «Советская Украина». Защитил кандидатскую и докторскую диссертации, написал научные труды, создал лечебные мази, сделанные на основе китовой спермацетовой жидкости. Словом, человек дела, к чужой славе не примазывавшийся.

С Высоцким Н.Калиниченко познакомился в самом начале 1960-х годов в Москве, потом частенько встречался в Одессе, где Высоцкий снимался, и откуда уходили в дальние плавания китобойные флотилии.

«Случай с оперированием врачом самого себя произошёл, когда «Советская Украина» оставила за кормой условную линию Южного полярного круга и вышла в ледяное море Росса, – сообщала газета «Вечерний Николаев». – Казалось ничто не предвещало плохую погоду, и главный врач отослал почти весь медперсонал на суда-китобойцы для проведения профилактической работы, оставив на базе только медсестру Тамару Успенскую. Но погода резко переменилась, буря налетела внезапно. По всему видно было, что надо ожидать одиннадцати-двенадцатибального шторма. Первое, что пришло в голову Николаю Ивановичу: «Нужно спасать мед. инструменты, рентгеновский аппарат и запасные части к нему». Он схватил ящик с запасными частями, но потерял равновесие и упал. Ящик свалился на него. И вдруг Н.Калиниченко почувствовал нестерпимую боль в нижней части живота. Он понял: не обойтись ему без сложной операции.
Н.Калиниченко приказал положить его на операционный стол. Моряки, широко расставив ноги для равновесия, осторожно поддерживали ему голову, чтобы можно было хирургу видеть полость живота. Он удалил себе аппендикс и стал зашивать разрез. Медсестра обработала ему шов и аккуратно наложила повязку.
В.Высоцкий во время встречи с ним в Москве после всего происшедшего шутливо-иронически и по-мужски скупо сказал ему: «Я на тебя пасквиль написал. Ты сам его себе заработал».

Разумеется, медики сразу заметят явную натяжку: аппендицит не случается из-за удара в живот, поэтому изначально всей этой истории я не поверил. Но, оказывается, она всё-таки была правдивой, просто журналистка немного напутала (возможно, держа в уме именно песню Высоцкого, где говорилось об аппендиците).

О том, что произошло на самом деле, рассказал в интервью сам Н.Калиниченко:

«Это было 15 марта 1968 года, как раз в день рождения моей матери. Накануне на китобойце заболел матрос, у него повысилась температура, и туда прибыл врач-хирург. В это время поднялся шторм. Доставить больного вертолётом из-за сильного ветра было невозможно. А пока китобоец шёл к базе, скорость ветра была уже 140 метров в секунду. На корабле всё, что плохо закреплено, начало двигаться. Я стал укреплять ящики, в которых находились тяжёлые запасные части для рентгена. Во время сильного крена корабля большой ящик сдвинулся с места и сильно прижал меня к стенке. Я подумал: пришёл конец. В голове потемнело, даже крикнуть не мог. Когда корабль начал крениться в другую сторону, ящик отодвинулся, я смог выбраться.
Болело страшно. Я проглотил несколько таблеток анальгина, но боль не уходила. Я предположил, что у меня разорвалось паховое кольцо, и под кожу вышла часть кишечника. Сознания не терял, но ощущал адскую боль. Через какое-то время я по всем признакам понял, что у меня ущемление грыжи.
Мне помогли взобраться на операционный стол. Привязали, чтобы я не упал при качке корабля. Я сделал несколько обезболивающих уколов и попытался вправить кишку на место. Она не поддалась, и тогда я принял решение делать операцию. «

Нельзя не отметить неточность и в этом рассказе. Во время печально знаменитого урагана «Катрина» скорость ветра достигала «всего лишь» 62-х метров в секунду, но целые районы Нового Орлеана были стёрты с лица земли, так что 140 метров в секунду во время операции на себе уж точно не было. Но зато главный герой рассказа исправил неточность, которая до сих пор гуляет по Интернету. «Во время плавания в водах Антарктики в экстремальных условиях он дважды оперировал самого себя (аппендицит и ущемлённая грыжа)», – говорится в рассказе о Н.Калиниченко на сайте «Города Украины в улицах и лицах» Даже для легендарного судового врача это было бы уже чересчур.

Операция на себе прошла успешно, послеоперационная рана зажила хорошо. Через некоторое время Н.Калиниченко узнал, что Высоцкий посвятил ему песню.

Конечно, справедливости ради надо подчеркнуть, что песня была написана за несколько лет до посвящения её Н.Калиниченко. Случай, однако, в жизни Высоцкого не уникальный. Мы знаем, что песню «Нет острых ощущений. » он сперва посвятил пережившему тяжёлую травму скульптору Э.Неизвестному, а потом – своему другу В.Абдулову. Песня «Был побег на рывок. «, посвящённая В.Туманову, однажды оказалась посвящённой М.Шемякину. Сразу три человека утверждают, что песню «Скалолазка» поэт посвятил именно им. Владимир Высоцкий любил делать людям приятное. 

источник

Доктор:
— Больная. Тужтесь. Тужтесь. Сильнее тужтесь.
Больная:
— Доктор, а вы уверены, что аппендицит так выходит?

К истории про операцию на аппендицит. Забрали меня с острыми болями в животе и положили в палату до выяснения. Пока лежала страдала жутко и ничего не слышала, мой мозг запомнил все фамилии, по которым приходили в нашу палату делать уколы. Забрали меня на операцию, потом привезли и положили меня на место, еще в состоянии наркоза. Когда я очнулась, за мной ухаживала вся палата, все меня любили и смеялись. Как оказалось, в состоянии наркоза, в палате я громко требовала перекличку: ВЛАСОВА, ВСТАТЬ, АРЯШЕВА ВСТАТЬ, и т.д. называла все фамили прааильно и кто мог вставал и отчитывался, а я дальше командовала: БЫСТРО ПОДОЙДИ КО МНЕ и отчитайся. Бабушку с перитонитом не оставляла в покое, у остальных чуть швы не разошлись от смеха. Потом спрашивали не военная ли я, нет не военная, а очень даже мягкий челрвек, почему так их муштровала, не знаю.

Мать Машеньки приходит к отцу Вовочки: Ваш сын вчера играл с моей дочерью в доктора. Ну, понимаете, в этом возрасте интерес детей к противоположному полу так естественен. Да лучше б он ее вые*ал! Он же ей АППЕНДИЦИТ ВЫРЕЗАЛ.

#120 26/12/2018 — 09:50. Автор: Анонимно — Алло, Лена, где у тебя находится аппендицит? — Ну, вот представь себе, как войдешь, налево. — Понял, это где- то около левого уха? ************************************** ************************************** — Где у женщины аппендикс? — Как войдёшь, налево. — А где аппендикс у армянской женщины? — Как войдёшь, направо!

— Тужьтесь, больная, тужьтесь!
— Послушайте, доктор — а Вы уверены, что аппендицит так выйдет?

Мать Машеньки приходит к отцу Вовочки: — Ваш сын вчера играл с моей дочерью в доктора. — Ну, понимаете, в этом возрасте интерес детей к противоположному полу так естесственнен. — Мля, да лучше б он её в@бал! Он же ей АППЕНДИЦИТ ВЫРЕЗАЛ.

Лет двадцать пять назад мне удалили аппендикс.
Сначала почувствовал острую боль и тошноту. Поскольку аппендицит это распространенное заболевание, прочитал о нем заметку в популярной медицинской энциклопедии, и тут же себе его диагностировал.
Кинул в сумку шлепанцы, спортивный костюм, новую колоду карт, шахматы и мыльно-рыльные принадлежности. Зашел к приятелю в соседний подъезд и попросил отвезти меня в больницу.
Жена и дети гостили на Украине, и было как-то чудно, что со мной такая штука случилась, а самые близкие ничего об этом не знают.

В приемном покое хирург подтвердил мой диагноз и велел сразу готовиться к операции.
Медсестра поинтересовалась, — есть ли у меня бритвенный станок, а то она принесет казенный многоразовый, чтобы я мог подготовить операционное поле. Предупредила, что в том станке стоит очень хорошее лезвие «Восток», которое она самолично поставила лет пять назад.
Отказавшись от халявы, я выбрил лобок и гениталии своим собственным инструментом.
В тот же день меня оперировали.
Наутро в палату зашел хирург, осмотрел шов, поинтересовался самочувствием.
Спросил его:
— А, в самом деле, аппендикс был воспаленный?
Врач закивал головой:
— Да, да! Такой уже ядреный был, налитой. Ещё чуть-чуть и мог лопнуть.

Позже я убедился, что так он отвечал всем своим пациентам, чтобы не терзались мыслью, что их зря порезали.

В восьмиместной палате нас было шестеро. Всем удалили аппендикс. Мы перезнакомились и обвыклись. Интересную закономерность заметили – если кто-нибудь начинал рассказывать анекдот, все подтягивали к животу правую ногу. Чтобы было не так больно смеяться.

В палату зашел парень лет двадцати. Поглядев на него, я подумал, что так, должно быть, одеваются сельские хлопцы, когда хотят выглядеть «по-городскому».

Оглядел нас, заговорил:
— Здорово, мужики! Как дела? Не тушуйтесь, все путем будет! Тут как? Аппендициты умеют удалять? Не ссыте, все будет ништяк!

Мы, удивленные его напором и непонятной многословностью, молчали.
В палату зашла медсестра. Показала ему свободную койку, тумбочку, предложила переодеться. Спросила — есть ли у него бритвенный станок. Узнав, что нет, сказала, что сейчас принесет.
Парень, пощупав на скуле трехдневную щетину, продолжил свою речь.
Теперь я понимаю, что он просто глушил свой страх перед операцией, а тогда его говорливость казалась раздражительно неуместной.

Медсестра принесла старенький бритвенный станок, который уже многие годы использовался незапасливыми больными для эпилирования операционного поля.
Вот — сказала она – побрейтесь.
Парень снова потрогал щетину на лице и удивленно поблагодарил.
Медсестра улыбнулась, и выходя, сказала в пространство:
— Объясните ему.

Я сказал новичку:
— Ты что думаешь? Тебе надо лицо брить?
Он, все еще не понимая, ответил:
— Ну да, а то что же?!
— Нет, дорогой! Этим станком ты побреешь лобок и яйца!
— Не буду!
— Будешь! А то медсестрам придется самим тебе твое хозяйство обривать, когда ты под наркозом уснешь. Еще и порезов наделают… Да ты не сомневайся! Это не прикол, а обязательная процедура.
— Врешь!
— Да на, смотри!
Я спустил штаны, и он визуально убедился, что это бритье не придумано специально для него.

Вздохнув, и все еще недоверчиво покачивая головой, он направился к туалету.

В полной тишине двенадцатилетний мальчишка, лежащий на койке, хихикнул, и подтянул правую ногу к животу.
Все настороженно повторили его движение, и кто-то поинтересовался:
— Ты чего?
Мальчишка, давясь от смеха, сказал:
— Повезло ему, что не успел лицо этим станком побрить…

Где у человека душа ? — Под мочевым пузырем. Как оправишься, на душе легче становится. Где у женщины аппендицит? — Как войдешь — налево.

— Тужьтесь, больная, тужьтесь! — Послушайте, доктор — а вы уверены, что аппендицит так выйдет?

— Тужьтесь, больная, тужьтесь!
— Послушайте, доктор — а вы уверены, что аппендицит так выйдет?

На крыльце правительственной больницы курят три хирурга. Обычный хирург говорит: — Я с утра депутату аппендицит вырезал — пока через слой жира пробирался, два скальпеля затупил! Кардиохирург: — Это ерунда. Я депутату пластику клапана делал — грудную клетку вскрыл, до сердца добрался, а оно каменное! Пока болгаркой резал — два алмазных диска сточил. Нейрохирург: — Мужики, это всё пустяки. Вот вы когда-нибудь пробовали пересадить мозг депутата в череп курицы, и так закрепить, чтобы не болтался?

На крыльце правительственной больницы курят три хирурга.
Обычный хирург говорит:
— Я с утра депутату аппендицит вырезал — пока через слой жира пробирался, два скальпеля затупил!
Кардиохирург:
— Это ерунда. Я депутату пластику клапана делал — грудную клетку вскрыл, до сердца добрался, а оно каменное! Пока болгаркой резал — два алмазных диска сточил.
Нейрохирург:
— Мужики, это всё пустяки. Вот вы когда-нибудь пробовали пересадить мозг депутата в череп курицы, и так закрепить, чтобы не болтался?

— Ну и больница! Когда я сюда пришел, один врач сказал, что у меня аппендицит, второй — камни в почках, третий, что порок сердца.
— Ну и чем кончилось?
— Они вырезали у меня гланды.

В купе поезда едут трое мужчин и привлекательная девушка. Завязался разговор, который очень скоро повернулся к эротической теме. Тогда молодая девушка предлагает:
— Если каждый из вас даст мне по 1$, я покажу вам мои ноги.
Мужики, любующиеся этой красоткой, немедленно достают по доллару. Девушка немного приподымает платье, показывает и говорит:
— Если каждый из вас, господа, даст мне по 10 $, то я покажу вам мои бедра. У мужчин заблестели глаза и они охотно отдают десятки. Девушка полностью задрала свое платье. Зрители возбужденно притихли, а один даже начал снимать пиджак.
— Ну, а теперь, — шепчет девушка, — если вы дадите мне по 100 $, то я покажу вам, где мне удаляли аппендицит.
Все три раскошеливаются. Девушка поглядела в окно и радостно сообщила:
— Смотрите! Вон там! Это — железнодорожная больница, где мне его вырезали.

— Где у женщины аппендицит?
— Как войдешь — налево.

В тюремной больнице: — Доктор, Вы уже удалили у меня гланды, аппендицит, селезёнку и одну почку, но мы договаривались, что Вы поможете мне покинуть эту тюрьму. — Не всё сразу, дорогой мой, шаг за шагом

Был в Казани хирург такой, Иван Владимирович Домрачев, полостной. Старая школа, здоровенный мужик, врач от бога, уже больше полувека прошло как он упокоился, а до сих пор казанцы его добрым словом поминают. И вот, привезли как-то к нему моего деда, с подозрением на аппендицит. Дед у меня волейболом занимался в то время активно, скрутило его прямо на матче, оттуда и привезли, в лапы к Иван Владимировичу, значит.

Читайте также:  К чему снится что удалили аппендицит

Дед едва живой, боль, говорит, такая была, что не вздохнуть. Посмотрел на него Иван Владимирович, побурчал что-то, помял здесь-там. «Ну что, болит?» — спрашивает. Дед как-то из себя выдавливает: «Ага, болит». Точнее, пытается сказать, потому что Иван Владимирович ему тут со всей дури поддых кулаком заезжает. И ехидно так: «А теперь как, очень сильно болит?»
Дед: «ААААА. Конечно, болит!»
Домрачев:
— Но помирать-то не тянет?»
— Да нет вроде.
— Ну и славно, нет у Вас никакого аппендицита, денек отлежитесь, и пройдет все.

Так и оказалось. Отлежался дед, на следующий день как огурчик был. Было это году в сороковом прошлого века, может раньше немного. А умер он в 2009, немножко не дотянув до девяносто пяти. Умер практически здоровым, точнее так сказать, ни одной летальной болезни у него не было, просто организм себя исчерпал.

На живот с той памятной встречи с Иван Владимировичем он больше никогда не жаловался, да и вообще ни на что не жаловался. Вылечил деда Иван Владимирович от всех хворей единственным тычком поддых.

Я погуглил про Домрачева, вот тут про него очень тепло написано:

Охти мне, старому- история про магов и братков навеяла воспоминания.
В ту далёкую эпоху ранней эмиграции я делил работу и квартиру с экстрасенсом и волшебником.
Работали мы помощниками физиотерапевта, руки у него были добрые, он помогал многим.
Даже мне, скептику с медицинским образованием, было ясно- что- то в нём есть.
Всё в нём было необычно- его первый день в Калифорнии ознаменовался 6ти бальным землетрясением.
Вегетарианец. Ну, это, положим я быстро исправил- мои свиные латгальские котлеты прикончили вегетарианство на корню.
Плюс- я познакомил его с эволюцией питания и возрастанием мозговой активности, сравнил быстрых умных волков и тупых баранов.
Короче- убедил.
В чём я его не убедил- купить медицинскую страховку, хотя бы на госпитализацию.
Здоровья он был и в самом деле отменного. Здоровый деревенский мужик, йог, бегун-вышел с ним пробежаться, чуть не задохнулся.
И подругу он себе нашёл — быстро, американку. Всё это- с очень минимальным английским.
Живёт у неё, видимся реже.
Приходит он как-то утром- выходные. Миша, живот беспокоит- болит.
До врачебной лицензии- ещё долгих два года. Навыки, однако, бумаги не требуют- ложись, посмотрю.
Бля, да у тебя аппендицит, похоже. И симптомы и история — всё указывает в направление операционной.
Поехали в больницу, подруга отвезёт- машины у меня тогда ещё не было.
Нет, поеду лечиться диетой и клизмами. Клизмами. Никаких клизм, не хочу тебя хоронить- денег нет на похороны,дорогое удовольствие.
Ну, диетой и медитацией. Уехал.
Подруге его я успел наказать- к утру не улучшится — в больницу,немедленно.
Вот это его и спасло- она почуяла беду.Не поняла- почуяла. Сердцем- как все женщины мира умеют.
Какое утром- уже ночью ему здорово поплохело, она запихнула его в машину и помчалась в приёмный покой больницы.
Отчекрыжили ему аппендикс, лежит довольный, выздоравливает.
Правда,когда счёт принесли- аж побледнел, без страховки-писец, насчитали ему тысяч 20.
Мы потом долго разрешали его проблемы- наш работодатель оказался благодетелем, договорился с госпиталем.
Хирургу он платил понемногу, каждый месяц. А, да- страховку он себе купил, ещё в госпитале.
Меня он с тех пор считал магом и предсказателем- посильнее себя.
Моя же вера в волшебство померкла, печаль- простой аппендицит оказался сильнее.
Всем здоровья.

Случилась история именно со мной, и в ней нет ни одного слова неправды.
Больше напоминает анекдот, но абсолютно реальная. Честное слово.
Итак.
На тот момент я уже года 2 проживал в Штатах. Английский был более-менее. Если общаться по IT тематике — свободный, если в быту — практически без ограничений, с докторами — большую часть понимал, с юристами — почти ничего не понимал. Ну т.е. английский на вполне хорошем уровне.
И вот заболел у меня живот. Сильно заболел. И в очень неудачное время. Он и раньше немного беспокоил, а тут прихватил, что не разогнуться.
А время неудачное потому, что в командировку мне надо ехать.
Через всю страну на восточное побережье. В город Нью-Йорк.
Авиарейс ранний, в 7 утра с небольшим. Город чужой.
Куда я там со своим животом побегу?! Уж точно будут проблемы.
Да и работа предполагалась ответственная. Заказчик важный. Что делать?
А уже вечер. Наверно около 21 часа было. Да и струхнул немного. Вдруг аппендицит, так и помереть можно. Решил я в госпиталь ехать, в скорую помощь. В «Emergency Room».
02, в смысле 911, не звонил, сам доехал. Так дешевле. Доковылял до зала ожидания в ER, занял очередь, жду.
А время идет. Уже наверно около 22 часов было.
А самолет рано утром, в 7. Приехать в аэропорт надо за час, т.е. в 6 часов. Дорога до аэропорта — тоже почти час займет. Час на умыться-одеться-позавтракать. То есть надо встать в 4 утра! Когда же спать?! И живот нестерпимо болит. И командировка ответственная. Представляете мое состояние!?
Ладно, отстоял очередь и попал к некой даме, через которую вся эта очередь один за одним проходила. Она вопросы каждому задает. Много. Большей частью про страховку. Опросила наконец-то и меня.
Ура, пропустили внутрь госпиталя. А уже на часах 23.
Отвели в отдельный кабинетик и оставили одного.
Сижу, жду. Долго.
Наконец-то приходит медсестра. Начинает опрос. Еще раз уточняет про страховку и узнает все про мой живот. Когда заболел, каким образом болит и т.п. Все записала и исчезла.
Опять один, опять жду.
Появляется доктор. С бородой, в глазах интеллект, вызывает доверие.
Опять те же вопросы, и живот мой внимательно прощупал. Вроде не нашел ничего. Ушел. Сижу, жду.
Стук в дверь. Опять доктор. На этот раз с товарищем. Вдвоем пощупали. Ушли. Сижу, жду.
А уже за полночь перевалило. Когда же я спать то буду?! И живот болит. И волнения по поводу командировки.
. Приходит мой долгожданный доктор. С финальным диагнозом.
Начинает свою речь:». бла-бла. Все понятно. Ваша проблема — это определенно ХЕРНИЙА. бла-бла». Вот буквально, точно так и сказал: «ХЕРНИЙА»! Только с каким-то своим акцентом.
Я несколько, как бы это сказать, офигел. Как так?!
«Почему — говорю — херня? Совсем даже не херня! Реально болит».
А сам думаю: «Если эти мои проблемы – херня, то что тогда не херня? Война мировая?!»
А он меня убеждает: «Точно — говорит — Херня!»
Я на тот момент нормально мыслить уже не мог. Ночь глубокая, боль, все эти мысли о работе. Готов был этого докторишку уже за грудки схватить, честное слово.
Но в голове моей что-то не складывалось: «Доктор явно по-русски не говорит. Ни одного русского слова не сказал. Но как точно высказал свое отношение к моей проблеме!»
А доктор продолжал свою речь: «бла-бла. Если бы я эту Херню нащупал, то вырезал бы ее, и вы были бы уже через пару часов дома. «.
«Как,- думаю — так? Т.е. эту Херню можно вырезать?! Что-то тут не так».
Стал складывать дважды два. «Доктор хоть херней называет, но как-то уважительно. И лечение этой херни существует. Может это болезнь какая-то?» — думаю.
Я знаю только 2 болезни живота — аппендицит и грыжу.
«Аппендицит — appendicitis. Значит это ГРЫЖА!?»
Слушаю его, а ведь похоже на правду. Точно ГРЫЖА.
Ну, успокоился я тогда. От грыжи не умирают. Не смог нащупать и вырезать, ну и ладно.
Быстрее домой и спать.
А в словаре посмотрел и действительно:»HERNIA (noun) — a medical condition in which an organ pushes through the muscle
which is around it — ГРЫЖА».
. А в командировку я съездил. Успешно. Все работы выполнил.
Да и с Херней той так и живу. Не вырезал ничего. Перестало болеть, да и ладно.

111: В Британии женщина после удачной операции по удалению опухоли купила лотерейный билет. И выиграла 80 миллионов фунтов!
222: У меня аналогичный случай был. Удалили аппендицит. И вскоре после этого еще и зуб!

Студентка спрашивает у однокурсника:
— С какой стороны находится аппендицит?
Тот решил ее подколоть и говорит:
— При входе налево.
Она долго не думая отвечает:
— Значит, у тебя при входе направо.

Хирург просит соседа-тракториста после снегопада почистить снег у гаража.
Тракторист:
— 500 рублей!
— 500?! С соседа?!
— Капитализм! Не хочешь платить – бери лопату и ручками, ручками!
Через некоторое время поздно вечером тракторист звонит в дверь хирурга:
— Сосед, выручай! У жены боли в правом боку, обезболивающие таблетки выпила – не помогает. Посмотришь, может?
— Время позднее, рабочий день закончился, а дома я не практикую. Это аппендицит, скорее всего.
— А как быть?!
— Берёшь в руки в скальпель и режешь, режешь…

Услышала выражение-«Постарайся излечиться до прихода врача»
Составила рейтинг своих впечатлений по этому поводу:
1.Пришла к терапевту жалобы на температуру,головную боль,раздраженная «тэрапэвт» заявляет:»Ну что вы тут ходите,у вас нормальная ЖЕНСКАЯ температура»Провалялась 2 недели с гриппом.
2. Обратилась к кардиологу,скачет давление,он:»Попейте вот эти таблетки,их моя мама пьет».
3. Промаявшись всю ночь болями в животе и поставив сама себе диагноз «Острый аппендицит»(кстати не ошиблась),приезжаю в наше ЦРБ. Пять часов сижу в приемном покое(из посетителей одна).На мои робкие охи и жалобы,суровый ответ медсестры-«От этого не умирают»!Наконец-то дождалась! Пришли 2 врача,помяли живот,вышли в соседнюю комнату,дверь открыта,слышу разговор :»Как ты думаешь что у нее?».Второй заявляет:»Не знаю,может это или это(называет диагнозы смысл которых я понимаю,хоть и не медик,короче разрежем и увидим!» В это время перед окном,разгружается гроб. Затем начинается возня медсестры и ее крик неведомой мне Маше с требованием принести бритву,которая где-то там на шкафу лежит,побрить мне живот.Представив десяток бедолаг уже бритым данной бритвой и не обнаружив ни грамма растительности на своем животе,я заблажила и не далась!
Ну и аккорд моих мучений был на операционном столе,привязанную и уже уколотую,молодой хирург(очевидно желающий быть современным,берущим пример с западных коллег)решил меня просветить и сообщил,что сперва он меня разрежет вот так (как при аппендиците),но если ему что-то не понравится он разрежет меня еще и вдоль живота.На этом сообщении,я благополучно погрузилась в спасительный сон.Проснувшись лихорадочно ощупывала живот,разрез оказался один.Ура нашей медицине.

По обочине дороги, колонной по одному размеренно бежала группа из десяти человек, вооруженных шанцевым инструментом. Первым легко бежал двухметровый Фриц с ломом на плече. Время от времени один из вьетнамцев, привычно отделившись от группы, проверял придорожные кусты впереди и возвращался в строй. Ровно так же он делал в родных джунглях, прикрывая небольшие отряды от зеленых беретов. Донг был самым старшим из группы – ему было пятьдесят лет, а звание Герой Вьетнама он получил за сбитый американский самолет.

Все началось с простого аппендицита. Потому что из-за этого слепого отростка меня в Усть-Илим не взяли по здоровью. Вам, говорят, неделю назад аппендицит вырезали, вам в тайгу нельзя, оставайтесь-ка в Москве, поправляйте здоровье. Да вот хоть на нефтеперерабатывающий в Капотню не хотите? Это же лучше чем Сибирь, там отряд интернациональный с немцами. Язык подучите заодно, пригодится. Всю жизнь мечтали, блядь? Вам кто разрешил неприлично выражаться в комитете комсомола? Ах, это выражение восторга? Ну ладно, записываем.

Так я оказался в совершенно интернациональном, студенческом строительном отряде без всякого названия. Совершенно – это потому, что кроме немцев там были еще вьетнамцы. Вьетнамцы были высокими и своей молчаливой дисциплинированностью уравновешивали некоторое немецкое разгильдяйство. В первый же день мы поменялись с немцами одеждой: нам были вручены синие рубашки эФДэётлер (Freie Deutsche Jugend то есть FDJ), а немцам наши зеленые куртки с всякими нашивками. Штанами решили не меняться. Из эгоистических соображений. Из тех же соображений с вьетнамцами не менялись вообще, потому что их форма от нашей не отличалась.

Немецкий язык был выучен нами на второй же день пребывания методом совместного распития немецкого шнапса за круглым столом. Пили из горлышек пятилитровых бутылок, пущенных по кругу. После второго оборота четырех бутылок вокруг стола и одной дружбы-Freundschaft немецкая свободная молодежь запела Катюшу на чистом русском, а советские комсомольцы — Тамару. На чистом немецком (я постараюсь больше не усложнять текст латиницей и плохим немецким): Тамара, Тамара, зер шон бист ду, Тамара, Тамара, йа тьебя льублю. Вьетнамцы дисциплинированно молчали и вьетнамский остался невыученным.

Потом нас распределили по бригадам, и повели работать. В нашу бригаду попал самый интересный немец. Из-за двухметрового роста, рукава зеленой “ссошной” куртки были ему несколько коротковаты и производили впечатления засученных. Он был ярко рыж, голубоглаз и все время улыбался. Чтоб довершить портрет Фриц (я не шучу) за три недели оброс плотной рыжей бородой, за которой умудрялся ухаживать. Бетонолом (отбойный молоток раза в три больше обычного) в его лапах смотрелся как влитой, а совковая лопата выглядела игрушечной. Работал он как вол и мы искренне жалели, что у него кончался отпуск, и он улетал куда-то в Голландию, поддерживать тамошнее коммунистическое движение. Что не должно было составить ему никакого труда, судя по его габаритам и весу самого движения.

В последний день перед отлетом Фрица в Нидерланды нашу бригаду выгнали из-за забора НПЗ копать кабельную траншею. Вдоль съезда с МКАД в сторону Дзержинского. Десантировав нас из автобуса, прораб выкинул вслед шанцевый инструмент, порекомендовал отступить от дороги пару метров и копать в сторону Москвы. Пока не докопаете.

— Ура! – приветствовал бригадир Генка отъезд автобуса, — сейчас быстренько докопаем метров двести и в перерыв отметим отступление нашего немца от Москвы.

— По двадцать метров на брата – прикинул Лёха, — до обеда не успеем.

— Успеем, Лёша, не беспокойся, — бригадир протянул Лёхе кирку, — во-первых, у нас есть Фриц, а во-вторых, как успеем – так и обед.

Как ни странно грунт оказался совершенно легким, шел от одной лопаты без кирки и лома. Успели мы часов через пять с несколькими перекурами. И только Лёха застрял на своем последнем метре.

— Да тут железка какая-то, — оправдался он, — мешается, никак выворотить не могу. Похоже труба.

— Слабак, — улыбнулся Генка, — только считать умеешь. Ты Фрица попроси помочь. Немецкий знаешь ведь? Скажи, дембельский аккорд у него: как железяку выворотит, так и отпустим на родину. А сам иди колбасу порежь и стаканы расставь.

Не знаю, удалось ли Лёхе объяснить Фрицу смысл слов «дембельский аккорд», но немец улыбнулся, выбрал самый толстый лом и спрыгнул в траншею.

В это самое время возле нас затормозил Уазик с красной полосой и надписью «связь». Из него выпрыгнул пожилой мужик и заорал. Он размахивал руками и орал про каких-то диверсантов, фашистов и сволочей, партизанящих траншею в зоне кабеля правительственной связи без разрешения. Оторавшись мужик уставился на наши синие рубашки с немецкими надписями.

— Правда что ли немцы? – выразил он свое удивление и перешел на немецкий, — нихт арбайтен, геен шнель нахуй, битте, отсюдова. Тут нельзя работать. Но пасаран, — мужик потряс в воздухе кулаком.

— Сам ты шнель нахуй, и но пасаран, — невозмутимо сказал Генка, — русские мы, студенты из стройотряда, нас с НПЗ сюда послали траншею копать.

— Точно не немцы? – мужик немного ослабил бдительность, и заговорил доверительным шёпотом — тут иностранцам нельзя, тут с иностранцами нельзя, тут кабель связи проходит, — и добавил совсем уже свистящим шёпотом, подняв палец вверх, — секретный!

— Я вам сейчас запрещение выпишу, — мужик заговорил нормальным голосом и достал бланк с красной полосой из папки, — отдадите прорабу, скажете, что он мудак. А вы точно не иностранцы? Секретный кабель-то.

— Да какие мы иностранцы, не видишь что ли? – хотел было успокоить Генка мужика. Но не успел. В траншее, что-то металлически треснуло, и из нее вылез улыбающийся Фриц. С ломом. Лом он положил на плечо, строевым шагом подошел к Генке и доложил на чистом немецком: Mit dem Kabel bin ich schon fertig und warte auf Ihre Befehle! Господин бригадир, я закончил с кабелем, что будем делать дальше? При этом лом он опустил в положение «к ноге», а сам замер по стойке смирно.

Отдыхавшие невдалеке вьетнамцы с быстротой, отточенной дисциплиной, тут же вытянулись по левую от немца руку, быстренько отработали головами равняйсь и замерли, держа руки по швам. Они подумали, что так и надо и молча построились.

Мужик с папкой несколько остолбенел. Весь идиотизм ситуации первым осознал Генка. И заорал: Становись! Равняйсь! Смирно! Направо! Бегом на НПЗ марш! Неожиданно для себя все выстроились ровной шеренгой, повернулись и потрусили вдоль дороги.

— На НПЗ. – ужаснулся нам в след мужик, и хотел было догнать, но у него в машине запишала рация и он отвлекся.

Первым легко бежал двухметровый Фриц с ломом на плече. Время от времени один из вьетнамцев, привычно отделившись от группы, проверял придорожные кусты впереди и возвращался в строй. Ровно так же он делал в родных джунглях, прикрывая небольшие отряды от зеленых беретов. Донг был самым старшим из группы – ему было пятьдесят лет, а звание Герой Вьетнама он получил за сбитый американский самолет.

Ничего плохого Фриц не хотел, он просто ни бельмеса не понимал по-русски. На следующий день он все-таки улетел в свою Голландию, а мы писали объяснительные по поводу вывороченного им кабеля какой-то секретной связи. А про Героя Вьетнама и самолет вообще выяснилось совершенно случайно, через несколько лет после событий.

Операция, проведенная на самом себе

Эта история произошла в 1961 году в Антарктиде. 27-летний доктор Леонид Рогозов участвовал в антарктической экспедиции. 29 апреля Леонид заболел. Как опытный хирург, он определил, что у него острый аппендицит. Но так как он был единственным врачом на станции, а погода была нелетной, он решил делать операцию сам. При помощи метеоролога, подававшего инструменты и водителя, державшего зеркало и направлявшего свет от настольной лампы, врач произвел себе местную анестезию и начал операцию, которая продлилась около двух часов и прерывалась на время, когда он терял сознание.
“Я не позволял себе думать ни о чем, кроме дела… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного.”
К полуночи операция, длившаяся 1 час 45 минут, была завершена. Через пять дней температура нормализовалась, ещё через два дня были сняты швы. Леонид Рогозов стал известен всему миру. В 1963 году Владимир Высоцкий посвятил ему песню.

В моей семье достаточно легкомысленно относятся к своему здоровью. Как ни странно, никто из нас пока не умер. Более того, живее многих своих ровесников.

Как говорится, человек может совершить невозможное, если не знает, что это невозможно.
Моя мама в детстве была болезненным ребенком. Очень часто проводила время в кровати с ангиной. Вот эти-то нехорошие бактерии и выели в итоге кусок сердечного клапана. Врач сказал, что теперь её ждёт спокойная ненапряжная жизнь. Никаких выкрутасов, волнений, стрессов. О спорте тоже можно, в принципе, не вспоминать. Но как можно было отказаться от спорта! Это же модно — все занимаются спортом. Во-вторых, запретный плод всегда сладок. Из всего имеющегося разнообразия мама выбрала велоспорт. Помимо тренировок на велосипедах были обязательные кроссы километров по пятнадцать. Их мама вспоминает как ад. К финишу она приползала: она бледнела, зеленела, теряла сознание. Дома кашляла кровью и с ужасом прятала забрызганные наволочки от своей мамы. Но каждый раз она доходила кросс до конца. Она, наверное, подозревала, насколько это может быть опасно, но тогда — уж лучше смерть, чем вечное изучение потолков.
На медосмотре в одиннадцатом классе никаких отклонений в работе сердца выявлено не было. Клапан восстановился.

В медицинский институт она не поступила с первого раза. Осталась работать санитаркой в больнице. Хватило года, чтобы понять, что она сделает всё, что угодно но к работе санитаркой больше не вернётся. К началу экзаменов начал болеть живот. Соседки по общаге сказали, что скорее всего это аппендицит. Ложиться в больницу было нельзя. Пропустишь экзамены — ждать ещё год. Поэтому каждый поход в институт начинался с уколов анальгином. Сначала хватало пары кубиков на день. К последнему же экзамену, сочинению по литературе, максимально допустимой дозы хватало максимум на два часа. Сочинение мама писала сразу на чистовик. Управилась за 45 минут. Экзаменатор удивилась, когда через 45 минут ей принести первую работу. Спросила ещё, уверена ли мама и не хочет ли что-то подправить, проверить. Её-то было не понять, ЧТО заставило девушку с такой скоростью написать работу. Из института сразу же повезли в операционную. Врачи сказали, что мама жива только благодаря чуду: аппендикс прорвался, но оказался «запаян» стенкой кишечника. Именно поэтому удалось дотянуть до операции. Если бы не это — смерть достаточно мучительная и без возможности спасения.
Потом у мамы ещё долго хрустела попа от кристаллов анальгина.

Читайте также:  Острый флегмонозный аппендицит реабилитация

Я до сих пор считаю это безумными поступками. Но, может быть, без них не было бы меня с братом.
Уже на себе я испытала с лихвой абсолютно спокойное отношение родителей (оба медики) к нашему здоровью. О здоровье детей в семье не заботились в общепринятом смысле этого слова. Я переболела желтухой в детстве. Может, заразилась и случайно, но мама решила, что так может даже лучше — естественный иммунитет лучше всяких вакцин. С детства таскалась по ветряночным больным, чтобы пережить ветрянку как можно раньше. Не повезло — заболела в семь лет с температурой под 40 градусов, рвотой и оспинками по всему телу. Всё детство я провела очень бурно. В фотомодели меня не взяли бы ещё и потому, что у меня «нефотогеничные» ноги — они во всяких ссадинах, укусах, шрамах. Но я ни разу не помню, чтобы маму это особо беспокоило. Уже сейчас, когда я давно замужем, она рассказывает, что многие мои раны следовало бы зашить, а с ожогами валяться дома и не контактировать с «улицей». Но тогда всё решалось просто: подождём пару-тройку дней, если не начнёт само заживать, придётся прибегнуть к больнице.
И ведь заживало! Сейчас вряд ли подобные раны дались бы мне так просто. А тогда, раз мама сказала, что это фигня, значит и думать о ней не стоит. Часто даже перекисью не обрабатывали.

Эта семейная «политика здоровья» распространялась и на болезни. В доме не было ни единой таблетки, разве что кроме аспирина. Да и то, только потому, что мама с ним огурцы консервировала. Правило простое: либо само пройдёт, либо — в больницу. И никто ведь не болел!
Дома всегда были открыты окна, даже зимой. Братишка в младенчестве всю зиму спал в коляске на балконе. А теперь среди нас всех, метров с кепками, он один — выродок — богатырь, огромный и сильный.
Папа всё время болел с осложнениями зимой. У него всегда был слабый иммунитет. Но однажды осенью, т.к. всё время ездил на машине, он перестал надевать шапку. Всё равно по морозу пути-то, что от двери до машины и обратно. Потом привык и к более длительным прогулкам без «головы». Как-то эта зима прошла без осложнений. Постепенно и его хронический гайморит успокоился.

Я не хочу сказать, что мы никогда не болеем — постоянно какие-нибудь вирусы подцепляем. Мама — в силу профессии, остальные — от мамы. Я, например, как все нормальные люди, раз в пять лет гриппом болею. Почему нормальные, спросите вы. Просто мама когда-то сказала, что вирусы гриппа полностью мутируют раз в пять лет. И через пять лет старый иммунитет на них не действует. Может это и не правда, но факт остаётся фактом — раз в пять лет.

Я это к чему всё рассказываю. Может, не стоит нам так много знать о том, что можно, а что нельзя?! Когда не знаешь, что что-то невозможно, оно становится реальным.

Место действия: городская поликлиника. Время действия: 9 утра, понедельник.

Участковый врач, Василий Петрович, 62 лет, несмотря на тяжелейшее похмелье ведет прием больных. Я, молоденькая медсестра, сочувствую ему, но к хирургу за спиртом идти отказалась (побоялась, рано еще, хирург до кондиции наверняка не дошел).

Заходит в кабинет молодой человек, распространяя запах вчерашней пьянки. — На что. эээ. жалуетесь?

— Да вот. Я тут. Живот, короче, болит. Сил нету.

— Ложитесь на кушеточку, счас будем. эээ щупать.

Долгий процесс укладывания с одной стороны, не менее долгий процесс мытья рук с другой.

Закрыв глаза, наверное чтоб получше сосредоточиться, Василий Петрович начинает ощупывание, молодой человек сдавленно покряхтывает.

— Эх, у вас, наверное, аппендицит.

— Не может быть, вырезали два года назад.

— Тогда ВНЕМАТОЧНАЯ БЕРЕМЕННОСТЬ.

Я начинаю сползать под стол, глаза молодого человека становятся размером с блюдечко. Василий Петрович невозмутимо идет к столу.

Ответ меня поразил в самое сердце:

«ДА. А ТАК СРАЗУ И НЕ РАЗБЕРЕШЬ.»

Весело мне было еще где-то пару месяцев :-)))

Никаких выдумок — просто список самых популярных запросов «Что будет, если. » в поисковиках:

что будет если америка нападет на россию
что будет если аспирин запить водкой
что будет если антифриз смешать с тосолом
что будет если аппендицит лопнет
что будет если акула остановится
что будет если аллигатор укусит электрического угря
что будет если амперметр включить параллельно потребителю
что будет если антарктида растает
что будет если армянин побреется
что будет если ацетон попадёт на открытую рану

что будет если бросить курить
что будет если бросить лом в унитаз поезда видео
что будет если бросить пить
что будет если банан подогреть в микроволновке

что будет если выпить йод
что будет если выпить перекись водорода
что будет если выпить много кофе
что будет если выпить уксус
что будет если ваш сын нашел плутоний

что будет если грызть ногти
что будет если голодать
что будет если греция объявит дефолт
что будет если громко пукнуть

что будет если девушка выпьет виагру
что будет если долго не какать
что будет если долго не спать
что будет если долго не мыться
что будет если дать обезьяне автомат

что будет если есть козявки
что будет если ездить без прав
что будет если ехать на ручнике
что будет если есть много яиц
что будет если единая россия проиграет

что будет если забанить павла дурова
что будет если в USB засунуть ложку
что будет если заблокировать пользователя в контакте
что будет если засунуть кирпич в стиральную машину
что будет если засунуть кота в микроволновку

что будет если исчезнет сила трения
что будет если исчезнет луна
что будет если испортить бюллетень
что будет если ибп воткнуть в самого себя

что будет если курить не в затяг
что будет если коту приклеить скотч
что будет если коту отрезать усы
что будет если кота засунуть в микроволновку

что будет если лом бросить в унитаз поезда
что будет если лизнуть батарейку
что будет если лампочку сунуть в микроволновку?
что будет если лампочку засунуть в рот?

что будет если много спать
что будет если мыть голову каждый день
что будет если мало спать
что будет если много плакать

что будет если на сверхсветовой скорости включить фары
что будет если не спать
что будет если намочить манту
Что будет, если нажать Ctrl+W ??

что будет если отрезать яйца
что будет если оторвать родинку
что будет если отсканить зеркало
что будет если отформатировать диск с

что будет если поднести к глазу включенный пылесос
что будет если проглотить жвачку
Что будет если проглотить свою сперму
что будет если путин уйдет
что будет если путин станет президентом

что будет если разбить градусник
что будет если резко бросить курить
что будет если разбить зеркало
что будет если рельсы посыпать солью

что будет если сковырнуть родинку
что будет если съесть плесень
что будет если съесть целый лимон
что будет если съесть ложку корицы
что будет если сахар в бензобак

что будет если телефон положить в микроволновку
Что делать, если ты случайно обосрался
что будет если трение исчезнет
что будет если три раза сказать битлджус
что будет если ты заговоришь с героями наруто

что будет если удалить корзину
что будет если удалить страницу в контакте
что будет если убить партурнакса
что будет если удалить папку windows
что будет если упасть в черную дыру
что будет если упасть на рельсы в метро

что будет если форматировать диск c
что будет если форматировать телефон
что будет если форматировать флешку
что будет если форматировать диск с

что будет если ходить без шапки
что будет если хрустеть пальцами
что будет если хрустеть шеей
что будет если хомячка засунуть в микроволновку
Что будет, если хамелеона положить на зеркало

что будет если целоваться на морозе
что будет если цикломед закапать в нос
что будет если цена на нефть упадет
что будет если цицерона оставить в живых

что будет если чихнуть с открытыми глазами
что будет если человек чихнет с открытыми глазами
что будет если часто бриться
что будет если часто дышать

что будет если шепард погибнет
что будет если шутка
что будет если шуметь после 11

что будет если щелкать пальцами

что будет если эмо
что будет если эльбрус проснется

что будет если я умру
что будет если я брошу курить
что будет если ящерица повредит кончик языка
что будет если я дура

В военный госпиталь я пришел после мед института и клинической ординатуры. Начальник госпиталя, Оговской, дыша на меня перегаром, сходу спросил: «Че могеш, бля?». Я начал было перечислять: аппендицит, грыжи…, но он меня довольно резко прервал, типа «не гони волну, и этого хватит», «а сейчас иди в прием, там лежит боец с аппендицитом. Если после твоего оперативного лечения боец выживет, ты принят в штат, если помрет – пшел на хер! » Я подчинился приказу командира и с тех пор стал служить в отделении хирургии. Но история не про это, история про Еврейчика. Оговской был бабский угодник, дебошир, распиздяй (по-другому не назовешь) и классный хирург, что называется, хирург от бога. К нему постоянно приходили какие-то делегации, как штатские, так и военные с которыми он непрерывно бухал, не забывая в перерывах разводить спирт и оперировать.

И вот, в очередное мое дежурство, уже после отбоя л/с, он вызывает меня и говорит: «Нам не хватает третьего». Я типа «не могу, я дежурный, на мне весь госпиталь», а ему уже тогда было похер. Пришлось согласиться. Вместе с нами бухал еще какой-то Еврейчик, гражданский чек, Оговской его так представил. Чисто еврей, такой упитанный, лощенный, с хитрыми, затуманенными (к тому времени) глазками и какой-то херью на щеке. После каждого второго стакана Оговской предлагал ему удалить эту херь на щеке, но Еврейчик тактично отказывался. После очередной бутылки он сдался, и тут раздался громовой голос командира, который разбудил весь госпиталь: «Срочно готовить операционную!», (причем это, не выходя из своего кабинета). Через полчаса вбежала опермедсестра и доложила, что операционная готова. «Ну, с богом»,- промолвил Оговской и чуть ли не за шиворот поднял Еврейчика, который от выпитого еле стоял на ногах. А ты, указывая на меня, будешь ассистировать. Вначале я все принимал за шутку, но, видя напор командира, понял, что ошибся.

Готового Еврейчика уложили на операционный стол, привязали, чтоб не дрыгался и процесс пошел. Оговской взял скальпель (художника в нем не убить), и хлестанул по щеке. Хлынула кровь, много крови. Я хоть и пил через одну, но тоже был под хорошим шафэ. Еврейчик все стонал: «Как там, как там? » (видно холод стали и ужасная боль протрезвили его). Этот стон остановил Оговской ревом: «Заткнись, еб твою мать! И так ни хера не получается!». Дальше началась, как нам казалась, кропотливая работа. После своего последнего штриха, Оговской заснул младенческим сном прямо в операционной. Еврейчика с его перекошенным лицом я перевязал, посадил в дежурный автомобиль (хотя с бензином тогда были проблемы) и далеко за полночь отправил домой. Командира все-таки удалось дотащить до его кабинета.

На следующий день, часов в одиннадцать, перед обедом меня вызывает командир, хмурый как туча. «Садись», говорит, рассказывай, что вчера там было. Ну, я так и так, Еврейчика оперировали.

— Как оперировали, йобанарот?

— Так и оперировали, говорю, а я ассистировал

— А где сам клиент? Живой то хоть?

— Живой, после операции уехал домой на дежурке.

Взгляд его затуманился, видно, переваривал услышанное. Вдруг в окне перед нашим взором предстает картина маслом: бежит, нет, быстро идет, подпрыгивая и семеня короткими ноженками наш родненький Еврейчик, все бинты на роже в крови, но подмышкой портфельчик, и читаемые очертания поллитровых бутылок, а в руке паспорт. Вместо «здрассте» Еврейчик, махая перед носом полковника паспортиной, выпалил: «Командир, ты че наделал? Мне скоро уезжать на историческую Родину, а я на фото в паспорте совсем не похож! ». Оговской тяжелой походкой подошел к клиенту и приподнял болтавшуюся повязку и изрек: «О, мля, смотри, Гуимплен!». По всей щеке бедного еврея шел впечатляющий шов чуть ли не до уголка рта, как у героя «Человека, который смеется». Я выпал в осадок. Оговской, судя по всему, видел и не такое. Он спокойно

самостоятельно засадил бутылочку беленькой и снова раздался его громовой командирский голос: «Срочно готовить операционную». Еврейчику ничего не оставалось делать, как поддаться судьбе и идти второй раз под нож не трезвого хирурга. У Еврейчика на груди лежал паспорт с фотографией. Так, на всякий сличай. На этот раз операция прошла вполне успешно. Косметику наложили классно, хоть и руки слегка дрожали от похмелья. «Мастерство не пропьешь! », – изрек Оговской, вытирая кровавые руки о халат. Еврейчика с тех пор я больше никогда не видел.

Зато к нам в госпиталь прибыла гуманитарка, состоящая из американских протезов. Но это уже другая история.

К «Известиям» у меня особое отношение. Редакция периодически пытается
доказать читателям, что они «самые-самые», но как только тематика статьи
выходит за пределы программы для третьего класса церковно-приходской
школы — хоть святых выноси.
Помню, один раз они анонсировали появление нового «токсичного
химического элемента под названием арсеникум» (мышьяк это был. ),
второй раз написали, что «Император Николай Первый очень высоко ценил
деятельность Бисмарка на посту канцлера» (видимо, из гроба ценил), ну,
короче, IP адрес Известий на Гугле с Википедией, видимо, забанили раз и
навсегда.
Последний попавшийся текст особенно порадовал — про доктора Пирогова.
Написано, правда, по поводу какого-то дурацкого спектакля про «доктора
Пирогоффа», зато под конец добавлено (для дебилов, которые НЕ знают, кто
такой был настоящий Пирогов):
«Их вдохновил реальный доктор Пирогов, выдающийся ученый, основатель
Военно-медицинской академии в Петербурге, экспериментатор, гуманный до
такого самопожертвования, что все эксперименты ставил не над бедными
животными, а прямо на себе. Он геройски вырезал себе аппендицит, глядя в
зеркало. Первым применил наркоз»
Так вот, про реального (РЕАЛЬНОГО!) доктора Пирогова:
1) Военно-медицинская академия (точнее, медико-хирургическая) была основана
в 1798 г, или задолго до рождения Николая Ивановича Пирогова (1810 г.).
Надеюсь, понятно, что не им.
2) Эксперименты на себе — Н. И. Пирогов все ж таки патологанатом, трупы
все больше препарировал. Не знаю ни одного патологоанатома, которому
удалось себя препарировать, и даже Пирогов — не исключение. Кстати, тело
Пирогова забальзамировано (но не им самим!), и лежит себе в г.
Виннице.
3) Аппендицит — первая в мире операция по удалению аппендицита была
проведена в 1888 г., Пирогов умер на 7 лет раньше.
4) Наркоз — первым был Мортон в Бостоне, а Пирогов даже в России не был
первым, кто применил наркоз.

Короче, Николай Иванович Пирогов, само собой, великий человек, но
информация «Известий» о причинах его величия, мягко говоря, не
соответствует реальности ни по одному пункту.

Может уже IP-адреса поменять в редакции? Глядишь, и Гугл заработает на
редакционных компьютерах.

ЛИСА И ЖУРАВЛЬ
November 16th, 10:17
Мой монтажер Алик опаздывал уже на полчаса. Это черт-те что такое.
Но вот открылась дверь, и в комнату наконец вплыло его невозмутимое
индейское лицо с длинными (по плечи) черными волосами. Алик с трудом
переступив через себя — наскоро извинился и важно принялся включать
комп. Вообще-то он не совсем Алик, его полное имя Аламурод. По
национальности Алик таджик, но очень этого стесняется. Алик не любит
москвичей, но еще больше ненавидит своих земляков-гастарбайтеров,
потому что его с ними постоянно сравнивают. А ведь Алик – человек с
высшим образованием работающий на телевидении, да и прическа индейская,
не то что у этих… и к тому же он специально отрастил пару длиннющих
ногтей, которыми при желании аппендицит можно вырезать и все это только
для того, чтобы не ассоциироваться с тяжелым ручным трудом…
Вообще Алик не любит никого кроме анаши, насвая и Советского Союза.
Че, спрашиваю, опоздал?
— Да эта гребанная доставка не дождалась, пока я выскочу из ванны и
ушла. Пришлось через весь город тащиться на почту, чтобы забрать свои
паршивые кроссовки. Бардак!
Алик разодрал посылку с мятыми заморскими газетами, извлек новенькие,
приятно пахнущие кожей кроссы, и с недовольным лицом приготовился к
работе.
Я оценил и сказал:
— Вот времена наступили — крутейшие кроссовки можно запросто выписать из
самой Америки и называть их паршивыми, только за то что их не принесли
прямо домой… Я вот сейчас вспомнил, как почти тридцать лет назад во
Львове, во времена горячо-любимого тобой СССР-а, стоял в универмаге
уткнувшись лицом в глухую бежевую стену. Рядом не обращая на меня
внимания сновали толпы счастливых советских людей, а я все стоял мордой
в бежевую стенку. Через некоторое время, ко мне присоединились несколько
человек из посвященных. Один из них сказал:
— Парень, ну ты так явно в стену не упирайся, а то люди заметят и нас
тут всех сметут. Делай вид, что ты просто кого-то ждешь, расслабься, мы
и так поняли, что ты первый.
Я посмотрел вокруг и осознал, что это были мудрые слова. Туда сюда
бродили озабоченные люди, как зомби из фильмов ужасов и если бы они хоть
отдаленно почувствовали запах живых, то с потрохами сожрали бы нашу
жалкую горстку посвященных… А у нас как назло ни огнемета, ни даже
арбалета.
Я ведь с таким трудом прогулял в тот день школу, отступать было некуда.
Сегодня или никогда.
Все началось с того, что мне повезло и один знакомый грузчик из этого
универмага, за пятерку продал мне ценнейшую коммерческую информацию и
указал на едва заметную бежевую дверцу в бежевой стене. В котором часу
он и сам не знал, знал только, что точно в этот день.
Вот я и пришел к самому открытию магазина и почти до вечера просидел у
стенки на полу.
Вдруг что-то в стене щелкнуло, непрозрачное окошко открылось и
продавщица злобно сказала:
— Размер!
Я всунул приготовленные с утра и измятые до сигарообразной субстанции
сорок рублей и выдохнул:
— Сорок второй!
— Сорок второго нет, есть сорок четвертый. Будете брать?
— Конечно буду!
От окна уже было не пробиться, вокруг бушевала драма. Зомби
почувствовали свежую кровь в виде кроссовок Адидас, тут уж не до
сантиментов. Мат, вольная борьба, крики – «Люди, отступите, ребра о
стенку сломаете! А! Сережку отцепите – ухо рвется! Люди! Да стойте, вы
же на женщину наступили!»
Но когда кровожадных зомби останавливали подобные крики…? Они перли и
перли, чтобы утолить жажду свежего человеческого Адидаса.
Но, кроссовки кончились так толком и не начавшись — минуты через три, их
ведь и продавали только для отмазки перед ОБХССом…
Эх, как я был счастлив тогда… До самой армии года два наверное таскал их
гордо с напиханными внутрь бумажками и в толстых шерстяных носках, а
мама меня обманывала, что они совсем не кажутся большими…
Хотя через много лет призналась: «Жаль тебя было расстраивать, но ты
выглядел в них как маленький Мук».
Алик выслушал мою историю и сказал:
— Ну не могло такого быть! Я ведь только на пару лет младше тебя, так
что прекрасно помню те времена. При том, что жил я в совсем маленьком
городке — сорок тысяч всего, но с самого детства не было у нас проблем
ни с продуктами, ни с одеждой, ни с чем. Помню — еду нам готовили и
убирались в доме две милые старушки, маме было некогда.
Кроссовок у меня всегда валялась в коридоре целая куча и все фирменные.
Бегал с пацанами по стройке в американских джинсах и горя не знал. В
тринадцать лет я сам за рулем на дискотеки ездил. Хорошо было. Ну не
любишь ты советскую власть, зачем же придумывать и говорить то, чего не
было…? Тем более мне – живому свидетелю.
Я очень удивился и переспросил:
— Ты говоришь — в американских джинсах по стройке в детстве бегал? А ты
знаешь, что они тогда стоили 180 рублей?
Алик:
— Сколько раз в своей жизни я слышал подобную чушь, но не было же
такого. Не могли они столько стоить – это миф вражеских спецслужб. 180
рублей – это ведь была целая месячная зарплата и притом не самая плохая.
Я оглянулся, не было ли вокруг скрытых камер. Ну не может советский
человек в конце семидесятых жить такой попрыгунострекозной несоветской
жизнью. А Аламурод все усугублял:
— Вот еще говорят про железный занавес. Какой там занавес, если я –
советский таджикский мальчик побывал с мамой в Англии, Югославии, ГДР, а
уж в Болгарии на море и не сосчитать сколько раз. И все бесплатно. А в
наше капиталистическое время, я могу себе позволить только паршивую
Турцию…
Эх, такую страну развалили ублюдки…

Я совсем растерялся и спросил:
— Алик, а кем у тебя папа работал?
— Папа умер, когда я еще маленький был, я его не помню совсем. Мы жили с
мамой и дедушкой.
А дедушка кто?
— Дед был начальником милиции нашего города, а мама первым секретарем
горкома партии. А почему ты об этом спрашиваешь…?

Читайте также:  Можно ли яйца вареные после вырезания аппендицита

http://storyofgrubas.livejournal.com/89201.html
PS Сам грубас сказал, что больше писать сюда не будет, но истории
свои пользовать разрешил, при условии сохранения ссылок. Вот я и
стараюсь за него )
Iceloki

ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!
Самолеты с неба валились всегда. Если кто-нибудь думает, что при
советской власти всемирный закон тяготения не работал, то он прав лишь
отчасти. В газетах и в новостях этот закон действительно не работал, но
в реальной жизни, к сожалению падали и очень даже часто. Только
советским людям знать об этом было не положено. И они не знали.
Но был один человек по имени Сеня, который знал наверняка и по дружбе
тихонько шептал моему отцу, мол на днях поползут слухи об
авиакатастрофе, так вот — это не слухи. Действительно разбился
самолет.
Но если вдруг при взлете или посадке случалась какая-то ерунда с
поломкой шасси или птицей в движке, а самолет благополучно и без потерь
садился на базу, слухи ползли все равно, мол «Все погибли!» «От народа
скрывают!» — мой отец спрашивал у Сени и тот качал головой, Фигня мол,
не верь. Слухи.
В шкуре Ванги, Сеня пробыл лет пятнадцать, аж пока ему это все не
осточертело и он сказал: «Выпустите меня!» Выпустили и он благополучно
съехал в Израиль.
Но как же простой архитектор всякий раз безошибочно узнавал об очередной
жуткой и как следствие — засекреченной авиакатастрофе? И почему к нему
отовсюду не шли восхищенные паломники?
Секрет прост — У Сени был один единственный паломник — это его друг и по
совместительству мой отец, с которым провидец и делился информацией, а
поскольку отец давно умер и про Сеню я ничего не слышал, (дай Бог ему
сладких апельсинов) да и КГБ, вряд ли будет в претензии, то я вполне
могу поведать вам эту старую историю.

В самом начале 70-х Сеню послали на пару дней в командировку в
Караганду.
Так себе командировочка и он очень спешил, чтобы поскорее вернуться
домой.
Наконец все дела переделаны, пора возвращаться.
Аэропорт.
Сеня прошел регистрацию, поднялся по трапу на борт, сел на свое место,
пристегнулся и уж было принялся засыпать в ожидании Москвы. Все на
месте, опоздавших нет, дверь задраили и самолет потихоньку стал
выруливать на взлетную полосу.
Вдруг Сеня с ужасом понял, что так спешно собирался, что оставил на
объекте очень важную сумку с чертежами и Бог знает с чем еще. Лететь
было никак нельзя (а если улетит, то сегодня же вынужден будет сюда
вернуться обратно из Москвы. Ситуация аховая. Просится выйти уже
немножечко поздно. И Сеня стал косить на аппендицит. Сбежались
сердобольные стюардессы и врач из пассажиров, а симулянт кричит: «Не
полечу! Умираю! Выпустите меня. «
Делать нечего, пришлось тормозить. Вызвали к трапу «скорую» и честь по
чести вынесли «больного» на носилках из самолета.
Как он расплачивался потом с врачами, история умалчивает, но все
получилось: он сгонял за сумкой на объект, потом забежал на почту, там
слезно уговорил за денежку, чтобы ему дали телеграмму о смерти брата
(которого не существовало) и уже в аэропорту, минуя дикую очередь и
военную бронь, с помощью телеграммы, в служебной кассе купил новый билет
до Москвы.
Полетели.
Всю дорогу наш путешественник проспал, а в Москве у трапа его уже ждали
люди в штатском на черной волге.
От них Сеня и узнал, что самолет из которого он так ловко выбрался с
липовым аппендиксом, разбился со всеми пассажирами. и все Сенины
фортеля с симуляцией и фальшивыми телеграммами, выглядели теперь ну
очень подозрительно.
Домой бедолага добрался только через месяц интенсивных допросов с
пристрастием. Исхудавший и молчаливый.
С тех пор, на протяжении многих лет, когда где-нибудь разбивался
самолет, Сеню непременно вызывали в местный КГБ и подробно
расспрашивали:
— А где Вы уважаемый товарищ были в этот четверг и кто может это
подтвердить?
Сеня возвращался на работу и многозначительно кивал моему отцу, мол —
жди слухов.

Доктор, хотел этой осенью жениться, да теперь вот задумался. В начале
года – заболел ангиной, затем был гастрит, а сейчас аппендицит.
Чувствуете, куда хворь опускается …

Дело было в апреле. А вернее – в конце января. Короче – давно это было.
Как раз справляли начало семестра. Не повезло. Явился друг Сашка с
рюкзаком, чего съесть, и торбой, чего выпить.
Он в ту пору опять влюбился. Не так чтобы очень, но все-таки. Что ж тут
поделаешь? Пришлось принять участие. То есть не в его личной жизни – в
дискуссии на эту тему. Мы ж как приличные люди увлеклись и загрузились
прилично. Пока могли.
Сашка в пьяном виде становится очень дотошен. Пристает ко всем с
вопросами о смысле. А тут вот не стал. Говорю же – влюбился.
Я тоже все больше на закуску наваливал. Солонину с чесноком. Под
самогонку самое то – лучше не бывает. Короче – проявил усердие.
Так что на утро, мой, измученный каникулами организм выдавил «SOS» и
залег на диван. Захандрил. Забулькал.
Часа три образумить его пытался.
– Вставай, – уговаривал. – Надо в сортир…
– А не пошел бы ты в пень! – упиралось тело. – Тебе надо. Ты и вставай.
Пришлось признать его аргументы, принять пилюль и призвать эскулапа. Тот
явился стремительно – часа через три. Решил: аппендицит. Сам не
справится. Вызвал «скорую». «Скорая» никого не вызывала. Загрузила и
выложила на операционный стол.
Дальше люди в белых халатах потрошили меня под задушевные беседы о
буднях профессии. Я в ответ лихо матерился. Дамочка на соседнем столе,
прослушав мой речитатив, впала в кому без анестезии. От восхищения,
видимо. У нее резали полип из прямой кишки, так что побыть в отключке
выходило даже за благо, я думаю.
А еще я решил, что неплохо бы жить хирургом. Вырезать из людей разные
гадости. Балагурить. Дамочки к тому же – вот как эта – раздвинут для
тебя все сами – даже просить не надо. Еще потом конфет принесут или
коньяку…
Решил, что стану. И мог бы стать. Да вовремя спохватился.

Раскопки моего ливера, между тем, закончились обрядом зашивания и
вывозом пациента в сад. То есть в ад. Это я отчетливо понял, когда
наркоз отошел.
Нет в природе звуков кошмарней ночного храпа в реанимации. Каждый
скрежет прямо в мозг! Сосед в реанимации попался виртуоз. Привыкнуть к
своим руладам возможности не давал. Как только я адаптировался к обычной
ритмике, тот начинал причмокивать, стонать, завывать и хрюкать. Иногда
замолкал. Пукал. И начинал с начала.
Круче него мог быть только наш общажный сторож дядя Вася. Тот так пил
чай из блюдечка – на чердаке стекла дребезжали. И храпеть умел – я
как-то на сборах был, так над нашими палатками самолеты взлетали – разве
что с ними сравнивать.
Есть мужики с устойчивой психикой. Я к ним не отношусь. Это точно.
Попытался успокоить себя, что храп – все-таки не лекция по сопромату, но
не вышло! Говорят, можно здорово захотеть и горы передвинуть. Так что,
если бы в голову того хрыча с соседней койки случайно слетел с орбиты
ближайший спутник, я б нисколечко не удивился.
Не выгорело. Жаль. Отсутствие аппендикса мешало сосредоточится. Пришлось
прибегнуть к подручным средствам. А под рукой не было ничего кроме
ломтиков льда из пакета на брюхе.
Позиция выдалась не фартовой. Только злость сохраняла целкость. Я лупил
в соседа как герои Панфиловцы – прямой наводкой в лобовую броню. На
какое-то время это меня развлекло, но ситуацию не изменило. Сосед ревел
в углу всеми дизелями. Похоже, танки заходили на боевой разворот.
Когда закончился мешок, я нашарил на полу сразу четыре тапка. Успех меня
почти окрылил, но мужику с башкой в наркозе, тапок в глаз – слону
дробина. Поддал газу. И хоть те что!
Выкидав все тапки, я задумался, в каком виде должен буду покидать эту
палату. В том смысле, что ног всего две. А тапок заготовлено? Вот то-то
и оно! Впрочем, тапки – и те закончились.
Истомленный этими мыслями, я, послал горячий привет врачу, который не
прирезал гада еще в операционной и, наконец, уснул.
Во сне я был героем – Панфиловцем. Готовился к рукопашной. Выпил сто
грамм наркомовских. «За себя и за того парня»… Проснулся разбитым и
израненным. Рано. Потому как в жизни чего-то отчетливо не хватало. Танки
ушли. Моторы заглохли.
Пригляделся. Сосед исчез вместе с храпом и следами бомбежки. На его
кровати определился блондинистый субъект в халате, под который можно
спрятать все. Даже крылья.
Пришлось ущипнуть себя за нос. Не мог аппендицит так скоро перейти в
райскую жизнь. Или хоть в паранойю. Похоже, блондин разделял это мнение.
– Перевели в интенсивную, – пояснил, кивнув на пустую койку.
– Повезло ребятам! – обрадовался я.
– Угу, – не понял доктор. – За тобой через час. Сможешь?
– Ну да! – подтвердил я. И испугался. – В интенсивную!
– И так сойдешь. В обычную. Пришлю эскорт. Выздоравливай!
Легко сказать: «Выздоравливай», если через час придет медсестра, а у
меня из одежды – бинты в районе пупка. Решил дополнить гардероб хотя б
трусами.
Приступил. Со стороны должно было выглядеть, будто внезапно оживший
манекен попробовал приодеться – можно двигать всем, кроме живота и тем,
что к нему прикрепилось.
Совершив несколько акробатических трюков, я насадил-таки трусы на ноги.
По одной. Подтягивал кверху по-змеиному – сложным движением мышц.
На одевание ушло минут сорок. Из чего следовал вывод, что мужик я
обстоятельный. Только копуша.
Тут явилась девушка. В халатике. Хорошенькая! Немного смущалась. Но я-то
был уже на коне! В смысле – в трусах.
Вместе мы перелезли в каталку – я мужественно стискивал зубы; она
трогательно поддерживала, где придется – и покатили меня к новому
обиталищу.
Палата включала в себя пять депрессивных лежебок и один стол.
– Жизнь продолжается, – прохрипел сосед слева. – На месте жмура – новый
урод.
– От урода слышу, – вступилась сестричка, и я проникся к ней…
Благодарностью?
– Отросток отрезали? – не унимался мужик.
Сестричка зарделась. Что было странно при ее профессии.
– Харэ гундеть! – гаркнул сосед справа. По виду форменный генерал. Хотя
какой там к чертям генерал в общей палате.
Тот, что слева, ушлый попался. Спорить не стал. Перешел к анекдотам.
Активизировался. Сосед с койки напротив заливисто захихикал. Пятый
упорно молчал. Стойкий выдался. Железный Дровосек, одним словом.
Говорят, что положительный настрой способствует выздоровлению. Вы
пробовали смеяться с разрезанным брюхом? Я гугукнул, потом хрюкнул,
потом заткнул рот полотенцем и начал шарить по полу в поисках тапка.
Есть такая профессия – пидор по жизни. Тот, что слева, увлекся. Языком
так чесал – в пору стилистом подрабатывать. Виртуоз.
Тут сестричка опять за меня вступилась. Выдержала паузу. Сплошным
напряжением лицевых мышц.
– Больной, – говорит. – Не прекратите сейчас же, попрошу врача рот вам
зашить!
– Лучше анус! – парировал пациент.
– Договорились! – решила девушка и выскользнула из палаты.
В возникшей заминке я задремал и ничего не знаю до следующего утра.
Утром с визитом явился Сашка и кротко поговорил с соседом слева, пока я
ковылял в туалет. Превентивно. На случай дальнейших провокаций. После
его ухода тот долго дул губы. Наконец, не удержался. Высказал, что он –
творческая натура. Дрозд певчий. А воспитанные друзья лежачих больных
так не поступают…
Нажрался яблок и стал бурчать животом.
Пришел обход из одного врача и двадцати курсантов. Когда в палату влез
последний, в ней кончился воздух.
– Мужики, – предупредил сосед слева. – Если кто сейчас на меня сядет. Я
перну. И мы взорвемся.
Юмор пациента принят не был. Скорее наоборот.
– Этот вчера напрашивался? – поинтересовался главный. – Готовим кляп.
И перешел к моей койке.
– Кто его так? – задал вопрос.
– Я… – потупил глаза один из курсантов.
– Молодец! – похвалил. – В следующий раз грызть не надо. Лучше скальпель
использовать… Мы – врачи – ужасные циники, – пояснил мне, чтоб не
волновался.
– Спасибо за подсказку, лекарь, – съязвил я и отвернулся к стенке.
Обход закончился.
Сосед слева некоторое время имел несчастный вид. Потом освоился и как бы
сдох. Были все приметы, пока не пришли медсестра с санитаром.
– На живот! – скомандовала.
Пациент тут же воскрес счастливым образом. И сделал попытку залезть под
стол.
– Замри, спирохета! – порекомендовал санитар.
– Давай уже, Склифосовский! – смирился больной.
– Стравинский – моя фамилия….
– Тогда сыграй
– Сча исполним, – заверил санитар и употребил шприц.
– У–у–у! – затянул сосед, продолжил парой куплетов «Вставай, проклятьем
заклейменный» и снова затих.
– Вывози! – скомандовала сестра, глянула на меня и улыбнулась.
– Надеюсь, его в интенсивную потом, – пожелал я и улыбнулся загадочно.
– Как есть – Певчий дрозд, – отметил сосед напротив. – Может теперь
отрежут что-нибудь?
– А может – зашьют… – предположил «генерал». Педант, одним словом.

Дальнейшие дни потекли буднично. Оттого стремительно. Выписали меня.
Пришел прощаться. К сестричке, главным образом.
– Хотел выразить благодарность, – говорю. – Не знаю как.
– Знаешь.
И тут бы и наступить прорыву в отношениях. Ан, нет. Секс в страну еще не
пришел. Размножались по ходу дела и по зову партии.
Вот и вся история.
Только еще не совсем.
Прошло время.
Оклемался я. Сижу дома. Телек посматриваю. В дверь звонок. Там Сашка.
Проведать пришел. А из-за спины медсестричка выглядывает. Из моей
реанимации. Глазки потупила. И все в ней прекрасно. Региной зовут.
– О, как! – порадовался.
– Сошлись мы, – услышал от Сашки, – пока тебе передачи таскал. – И
понял: вот она – его влюбленность. А все что раньше – одно томление
было.
Голливудский сюжет – признаю. Но очень уж это у них здорово получается!
Думаешь: вроде бы – горе, а на тебе – счастье. Компенсация, одним
словом.
Вот как раз и Эдита Пьеха в передаче затянула свое бессмертное:
«Кто-то теряет, а кто-то находит…»
Да. А кто-то все-таки теряет. Насовсем. Аппендицит, например.

История в тему: «Говорят, что если человек с чистой душой и чистыми
помыслами что-то попросит у бога, он это получит».
Когда-то я работала в центре столицы, и каждый день тратила от 4 (если
повезет) до 6 часов, чтобы попасть на работу и обратно (живу я, надо
сказать, за городом).
И день за днем, тащась в унылой утренней пробке по Кутузовскому, я
провожала завистливым взглядом завывающих носителей мигалок, несущихся
по спец (разделительной) полосе. И вкрадывалась в голову предательская
мыслишка: «Вот бы и мне так прокатиться — с ветерком, по разделительной,
с мигалкой. «
Мечта сбылась, и даже раньше, чем ожидалось. В один прекрасный день меня
увезли прямо из офиса на «скорой» с подозрением на аппендицит.
Все как я «заказывала». С мигалкой. По разделительной. По Кутузовскому.
С ветерком.
С тех пор очень стараюсь не завидовать!

Было это в далеком начале 80-х, учился я в Одесском Политехе и однажды

на каких-то рядовых соревнованиях по фехтованию попал мне в ногу обломок

шпажного клинка. Ничего серьезного, но медицина есть медицина — закатали

меня в клинику скорой помощи. Вкололи под лопатку от столбняка и велели

полежать 3 дня. А ночью привезли к нам в палату героя моей истории

Вася работал в милиции, то ли в ППС, то ли в охране, не знаю, но работа

у него была суточная. Ростом он был отнюдь не обижен (полных 2 метра), и

вес соответствующий, кил на 140 точно. Причем не накаченный, а от Бога

такой. Как рождается ребенок килограмм на 5, так и прет по жизни, в

общем здоровья не меряно. А в тот день что-то живот прихватил. Болит и

все. Вася был выходной, ближе к обеду подъехал его напарник. Вася

пожаловался и тот вспомнил народное средство: «Нужно выпить 100 грамм

с солью. Я сгоняю». Машина-то с мигалкой у подъезда стоит. И погнал.

И шустро привез. Две литры и пачку соли. Стали лечить Васю, почти все

лекарство уже извели и тут напарник (даром, что пьяный уже в дымину,

но у ментов, наверное, особый, профессиональный навык в таких ситуациях)

видит, что плохо Васе. Совсем плохо и не так, как от водки бывает. Ясно

становится, что соль не помогла, да и на могла она помочь особенно.

Аппендицит у Васи. Причем лопнувший. Хватает напарник Васю, в машину и

в эту самую клинику скорой помощи, где я и загораю. «На стол немедленно»,

«мы его теряем», «разбудите хирурга», «наркоз!».

— Я совершенно не понимаю, что делается в этой больнице, — говорит один пациент другому.
— Когда я сюда лег, один врач сказал, что у меня аппендицит, а другой утверждал, что камни в желчном пузыре.
— Ну и чем все кончилось?
— Они подкинули монетку и удалили мне гланды.

В купе поезда едут трое мужчин и привлекательная девушка. Завязался
разговор, который очень скоро повернулся к эротической теме. Тогда
молодая девушка предлагает:
— Если каждый из вас даст мне по 1 доллару, я покажу вам мои ноги.
Мужики, любующиеся этой красоткой, немедленно достают по доллару.
Девушка немного приподымает платье, показывает и говорит:
— Если каждый из вас, господа, даст мне по 10 долларов, то я покажу
вам мои бедра.
У мужчин заблестели глаза и они охотно отдают десятки. Девушка полностью
задрала свое платье. Зрители возбужденно притихли, а один даже начал
снимать пиджак.
— Ну, а теперь, — шепчет девушка, — если вы дадите мне по 100 долларов,
то я покажу вам, где мне удаляли аппендицит.
Все три раскошеливаются. Девушка поглядела в окно и радостно сообщила,
— Смотрите! Вон там! Это — больница, где мне его вырезали .

Беседую как-то раз Петька с Василием Ивановичем о жизни.
Петька спрашивает:
— Василь Иваныч, а правда, что у женщин
аппендицит как зайдешь — направо?
— Нуууу. Это с какой стороны заходить.

Мальчик и девочка играли в доктора, после чего разгневанная
мама девочки притащила мальчика за ухо к его родителям.
— Что вы так волнуетесь? — стал успокаивать отец мальчика. —
Сексуальное любопытство в этом возрасте естественно.
— Лучше бы он ее трахнул, — взревела мамаша. — Ваш маленький
негодяй вырезал у моей дочери аппендицит!

— Тужьтесь, больная, тужьтесь!
— Послушайте, доктоp — а вы увеpены, что аппендицит так выйдет?

Две бойкие домохозяйки стоят в очереди в магазине и болтают:
— Мой муж вышел из больницы. Ему удалили аппендицит.
— А что это такое?
— Это такой маленький отросточек внизу живота, он никому не нужен, но
дела идут лучше, когда его нет.
— Нужно рассказать об этом своему мужу.

Мальчик и девочка играли в доктора, после чего разгневанная мама
девочки притащила мальчика за ухо к его родителям.
— Что вы так волнуетесь? — стал успокаивать отец мальчика. —
Сексуальное любопытство в этом возрасте естественно.
— Лучше бы он ее трахнул, — взревела мамаша. — Ваш маленький
негодяй вырезал у моей дочери аппендицит!

Шестилетняя дочь врача открыла дверь.
— Дома ли доктор? — спросила посетительница.
— Нет, мадам, он на операции, удаляет аппендицит.
— Ну надо же, какие ты произносишь трудные слова. А ты хоть
знаешь, что это такое?
Девочка утвердительно кивнула головой:
— Конечно, мадам. Это означает тысячу долларов, не считая
анестезии.

Две бойкие домохозяйки стоят в очереди в магазине и болтают:
— Мой муж вышел из больницы. Ему удалили аппендицит.
— А что это такое?
— Это такой маленький отросток внизу живота, он никому не нужен,
но дела идут лучше, когда его нет.
— Нужно рассказать об этом своему мужу.

Спрашивают у гинеколога:
— Где у женщины аппендицит?
— Прямо и налево.

— Ну и больница! Когда я сюда пришел, один врач сказал, что у
меня аппендицит, второй — камни в почках, третий, что порок
сердца.
— Ну и чем кончилось?
— Они вырезали у меня гланды.

Вовочка и Леночка играли в доктора, после чего разгневанная
мама Леночки притащила Вовочку за ухо к его родителям.
— Что вы так волнуетесь? — стал успокаивать отец Вовочки. —
Сексуальное любопытство в этом возрасте естественно.
— Лучше бы он ее трахнул, — взревела мамаша. — Ваш маленький
негодяй вырезал у моей дочери аппендицит!

Две бойкие домохозяйки стоят в очеpеди в магазине и болтают:
— Мой муж вышел из больницы. Ему удалили аппендицит.
— А что это такое?
— Это такой маленький отpосток внизу живота, он никому не нужен,
но дела идут лучше, когда его нет.
— Hужно pассказать об этом своему мужу.

— Я совершенно не понимаю, что творится в этой больнице, — говорит
один пациент другому. — Когда я сюда лег, один врач сказал, что у меня
аппендицит, а второй, что камни в желудке.
— И чем все кончилось?
— Они сыграли в «орла» и «решку» и удалили мне гланды.

источник