Амилоидоз сердца клинический случай

А милоидоз — общее определение для группы заболеваний, которых объединяет отложение в различных тканях и органах белка амилоида. На сегодня известно больше 20 предшественников амилоида, которые при благоприятных обстоятельствах депонируются в тех или иных частях тела.

Амилоид имеет фибриллярную структуру, которая была определена при изучении белка под электронным микроскопом.

Для амилоидоза сердца характерно быстрое прогрессирование, поэтому лечение является наиболее эффективным на раннем этапе развития болезни. Если же адекватное терапия не проводится, тогда за один месяц стенка сердца может утолщаться на 1,5 мм и более, а это грозит очень быстрой сердечной недостаточностью и смертью (примерно через 6 мес).

Видео: Что такое амилоидоз, чем он опасен, как с ним бороться?

Термин “амилоидоз” относится не к одной патологии, а к совокупности заболеваний, при которых инфильтрат на основе белка откладывается в тканях как бета-плиссированные листы. Подтип заболевания определяется тем, какой белок осаждается, хотя описаны десятки подтипов, большинство из них невероятно редки или имеют тривиальное значение.

Обозначения

В правильной номенклатуре используется буква “А” для амилоида, за которой следуют буква(ы), относящиеся к основному депонированному белку. Например, амилоидоз легкой цепи представляет собой “AL” (“А” для амилоида и “L” для легкой цепи). Амилоидоз транстиретина определяется как “ATTR” (“A” для амилоида и “TTR” для транстиретина). Такие термины, как “первичный амилоидоз”, “вторичный амилоидоз”, “старческий амилоидоз” и “семейная амилоидная кардиомиопатия”, часто приводят к путанице, поэтому их лучше всего избегать.

В подавляющем большинстве сердечный амилоидоз вызывается одним из двух белков: легкими цепями или транстиретином. Клинические проявления и лечение этих двух подтипов между собой отличаются.

Является наиболее часто диагностируемой формой системного амилоидоза. Также раньше определялся как “первичный амилоидоз”, но по приведенным выше причинам это названием не будет использоваться.

Плазменные клетки находятся в основном в костном мозге и продуцируют большое количество антител. Антитела состоят из тяжелых цепей и легких цепей. Когда плазматическая клетка становится клоновой (по существу, превращается в злокачественную), она и ее клоны обычно продуцируют клональное антитело и клональный избыток легкой цепи, связанный с этим антителом. В этом процессе возможно три возможных исхода:

1. Клон плазменной клетки берет на себя небольшую часть костного мозга, и легкая цепь безвредно выводится с мочой. Это состояние называется моноклональной гаммапатией неопределенного значения.
2. Клон плазменной клетки поглощает большую часть костного мозга, что потенциально приводит к гиперкальциемии, анемии, литическим поражениям и / или почечной дисфункции. Это состояние называется миеломой.
3. Клон плазменной клетки продуцирует легкую цепь, которая склонна к неправильной замене на бета-плиссированные листы (β-складчатый слой). Эти легкие цепи циркулируют в кровотоке и осаждаются в одной или нескольких тканях. Это состояние называется AL-амилоидозом.

AL-амилоидные отложения могут встречаться практически в любой ткани, а характер участия органа варьируется от пациента к пациенту (таблица 1).

Распространенные внесердачные участки поражения и связанные с ними проявления следующие:

• почки (альбуминурия и потенциальная почечная недостаточность);
• печень (повышение щелочной фосфатазы и потенциальная печеночная недостаточность);
• желудочно-кишечный тракт (дисфагия, запор, мальабсорбция и кровотечение);
• язык (макроглоссия);
• нервная система (периферическая невропатия и вегетативная дисфункция).

В крайне редких случаях у одного больного определяется клиническое участие всех этих органов и систем.

Таблица 1: Амилоидные подтипы и клинические характеристики

Сердечные проявления при амилоидозе следующие:

1. Сердечная недостаточность (СН), которая может быть диастолической и систолической.
2. Аритмии (тахиаритмии / брадиаритмии).

Основным признаком является желудочковая гипертрофия, наблюдаемая при эхокардиографии с очень низким электрическим напряжением электрокардиограммы (ЭКГ).

Натрийуретические пептиды обычно повышаются при амилоидозе сердца, а анализы тропонина часто хронически положительны при низких уровнях (0,1-1 нг / мл) из-за продолжающегося постепенного разрушения кардиомиоцитов.

Транстиретин (преальбумин) представляет собой белок, продуцируемый печенью, который функционирует как транспортер тироксина и ретинола. Он преимущественно циркулирует как гомотетрамер с небольшим количеством транстиретина, находящегося в мономерной форме. Эта форма транстиретина подвержена неправильной замене и постепенно откладывается в виде амилоидных отложений.

Существуют два основных подтипа АТТR амилоидоза:

1. ATTR дикого типа
2. Мутантный ATTR.

В случае АТТR дикого типа белок транстиретина является нормальным (немутированным). В течение десятилетий он постепенно откладывается в виде амилоидных накоплений. Хотя небольшое количество отложений может возникать в мягких тканях (вызывающих синдром кистевого туннеля) и сосудистой сети, первичные патологические отложения определяются в сердце.

Мутантный тип ATTR амилоидоза сердца является наследственным заболеванием. При нем определяются патологические мутации в транстиретиновом гене, что приводит к ускоренному отложению амилоида. Мутантный АТТR наиболее часто поражает и нервные волокна, причем картина осаждения в значительной степени зависит от мутации.

Окончательный диагноз амилоидоза требует биопсии. Для проведения процедуры зачастую выбирается абдоминальная жировая прослойка, поскольку это место характеризуется легкой доступностью и низкой заболеваемостью. Однако этот участок тела обладает относительно низкой чувствительностью, поэтому даже в положительных случаях часто получаются неадекватные амилоидные отложения, свойственные для окончательного подтипа болезни (АТТR, АL и т. д.). Таким образом, практикуется биопсия органа, вовлеченного в патологический процесс (т. е. сердца при подозрении на сердечный амилоидоз).

При проведении эндомиокардиальной биопсии дается почти 100% достоверный результат о наличии или отсутствии амилоидоза сердца.

Определение подтипа амилоидоза сердца может быть выполнено иммунофлюоресценцией или образцы отправляются в лабораторию для проведения масс-спектрометрии. Если есть какие-либо сомнения относительно диагноза, основанного на окрашивании иммунофлюоресценцией, должна быть проведена масс-спектрометрия.

Дополнительные лабораторные тесты при AL-амилоидозе позволяют определить другую дисфункцию органа:

• протеинурию;
• концентрацию щелочной фосфатазы;
• количество циркулирующих легких цепей.

Анализы на концентрацию легких цепей могут быть полезны в качестве постановки предположительного диагноза до выполнения биопсии. В частности, нормальная величина циркулирующих легких цепей делают диагноз AL-амилоидоза маловероятным. Так подобные исследования необходимы для контроля реакции на химиотерапию.

При ATTR-амилоидозе проводится генетическое тестирование на определение гена транстиретина. Наличие патологической мутации может влиять на варианты клинических испытаний, прогнозирование участия органов и указывать на предположительное отношение к членам семьи.

Электрокардиография — важное исследование при любой форме сердечного амилоидоза. С ее помощью обнаруживается гипертрофия желудочков. Гипертрофия при амилоидозе представляет собой отложение амилоидных фибрилл, а не гипертрофию / гиперплазию миоцитов. Это объясняет сниженное напряжение ЭКГ, а не увеличенное, как это бывает при типичной гипертрофии.

Магнитно-резонансная томография сердца также проводится при подозрении на амилоидоз. В частности, может определяться глобальное трансмуральное или субэндокардиальное распределение сердечной ткани.

Эхокардиография — зачастую определяются деформации и базальные-, апикально-преобладающие нарушения.

Видео: Сердце при амилоидозе

Лечение AL-амилоидоза проводится согласно двум параллельным стратегиям:

1. Устранение последствий дисфункции органа, то есть проводится симптоматическая терапия.
2. Замедление прогрессирования заболевания, для чего убиваются клональные плазматические клетки (и, следовательно, уменьшается количество циркулирующих патологических легких цепей). Для этого используется химиотерапия.

Кардио-специфическое лечение

Практикуется при всех формах амилоидоза, с учетом ряда важных моментов:

• Делается акцент на регуляции объема жидкости в организме. Для этого применяются диуретики и ограничивается употребление соли.
• Дигоксин связывается с амилоидными фибриллами, что приводит к потенциальной интоксикации дигоксином даже при нормальных циркулирующих уровнях, поэтому этот препарат, как правило, избегают.
• При необходимости проводится контроль над аритмией. При этом нейрогормональные антагонисты, обычно используемые при СН, часто плохо переносятся и являются контрпродуктивными.
• Бета-блокаторы, ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента и блокаторы рецепторов ангиотензина часто приводят к гипотонии (из-за вегетативной дисфункции и наличия небольшой полости левого желудочка с невозможностью увеличения объема).
• Дополнительно бета-блокаторы нередко усугубляют течение брадиаритмии.

Кардиостимуляторы необходимы при высокой распространенности болезни и снижении качества проводимости (особенно при ATTR-амилоидозе). Фибрилляция предсердий довольно распространена среди больных амилоидозом сердца и часто плохо переносится. Подобное состояние требует кардиоверсии и / или антиаритмической терапии (чаще всего амиодароном). Среди этой категории больных распространены желудочковые аритмии и внезапная сердечная смерть.

Исторически сложилось так, что имплантация кардиовертер-дефибрилляторов (КВД) не приобрела всеобщего признания из-за плохого прогноза, связанного с сердечным амилоидозом. Более свежие данные свидетельствуют о том, что КВД могут быть эффективной частью стратегии управления состоянием больных при амилоидозе сердца. В частности, имплантация устройства продлевает жизнь на 1 год и больше.

Трансплантация сердца

Поскольку сердечный амилоидоз является необратимым заболеванием и часто может быть связан с тяжелыми симптомами и высокими показателями смертности, трансплантация сердца рассматривается в качестве лечения отдельных пациентов. Дополнительно учитывается следующее:

• В лечении больных на AL-амилоидоз исключается возможность значительного участия других жизненно важных органов. При этом кардиальная трансплантация должна сопровождаться стратегией, основанной на химиотерапии для контроля производства легких цепей.
• При ATTR-амилоидозе должно быть исключено значительное неврологическое участие пациентов с семейными формами.

Во всех случаях рекомендуется проводить трансплантацию только в центрах, которые имеют практику по пересадке сердца пациентам с амилоидозом.

Химиотерапия

За последнее десятилетие возможности химиотерапии для лечения AL-амилоидоза заметно улучшились, так что у большинства больных достигается значительное сокращение (а иногда и полная нормализация) количества циркулирующих патологических легких цепей.

Химиотерапия обычно состоит из комбинации нескольких классов антинеопластов. В частности используется:

• алкилаторы (например, мелфалан или циклофосфамид);
• стероиды (например, дексаметазон);
• ингибиторы протеасомы (например, бортезомиб или карфилзомиб);
• иммуномодуляторы (например, леналидомид или помалидомид).

Альтернативная стратегия включает трансплантацию стволовых клеток (stem-cell transplant) на фоне высокодозной химиотерапии алкилирующим препаратом. Трансплантат со стволовыми клетками может быть эффективным методом снижения легких цепей, поэтому используется многими центрами.

Важно отметить, что единственное рандомизированное исследование, сравнивающее лечение стволовыми клетками со стандартной химиотерапией, показало, что трансплантат дает более низкие результаты. Также при использовании стандартных методов химиотерапии отмечаются более быстрые улучшения, поэтому пересадку стволовых клеток проводят редко, только в отдельных случаях.

Поскольку ATTR-амилоидоз не является злокачественным процессом, химиотерапия не играет настолько важную роль, как в случае с AL-амилоидозом. Несмотря на то, что в настоящее время не утверждены лекарства, модифицирующие болезнь, для лечения ATTR-амилоидоза были изучены некоторые препараты, часть из них находится на поздних стадиях клинической оценки. К ним относятся следующие:

1. Дифлунизал (Diflunisal). Этот нестероидный противовоспалительный препарат, который одобрен для лечения артрита, стабилизирует тетрамерную форму транстиретина. Рандомизированное исследование продемонстрировало замедление прогрессирования заболевания среди пациентов с полинейропатией из-за мутантного ATTR-амилоидоза. Поскольку нестероидные противовоспалительные препараты относительно противопоказаны при СН, это лекарство вряд ли является хорошим вариантом при наличии амилоидной кардиомиопатии.
2. Тафамидис(Tafam >Прогноз

Прогностическое заключение при амилоидозе зависит прежде всего от тяжести сердечного поражения. При AL-амилоидозе также имеет значение уровень циркулирующих легких цепей. Поскольку в последние годы возможности химиотерапии значительно расширились, прогноз при AL-амилоидоза заметно улучшился. Также средняя продолжительность жизни большинства пациентов, включая многих из тех, кто имеет значительное поражение сердца, уже измеряется не месяцами, как раньше, а годами.

Прогноз при ATTR-амилоидоз обычно лучше, чем при AL-амилоидозе, хотя обе формы заболевания по-прежнему характеризуются высокой годовой смертностью.

Для AL-амилоидоза были предложены различные системы составления прогностического заключения, причем основное внимание уделялось степени поражения сердца. Широко используемая система прогнозирования, опубликованная в 2004 году, основывалась исключительно на двух сердечных биомаркерах:

• тропонине (T или I);
• про-натрийуретической N-концевом пептиде В-типа.

Таким образом, постоянное улучшение схем химиотерапии с периода начатых изучений патологического состояния позволит повысить выживаемость больных на амилоидоз сердца.

• Отношение к амилоидозу сердца заметно изменилось за последнее десятилетие, при этом большее число больных было диагностировано, также заметно улучшились терапевтические возможности.
• Диагностические признаки амилоидоза сердца включают нетипичную гипертрофию желудочков с низким напряжением ЭКГ, необъяснимой СН и характерной дисфункцией других органов.
• Постановка окончательного диагноза основана на биопсии пораженного органа, к тому же это исследование имеет решающее значение для окончательного подтипирования амилоидных отложений (например, AL и ATTR).
• При AL-амилоидозе лечение должно начинаться незамедлительно с использованием принципов химиотерапии или трансплантации стволовых клеток.
• При ATTR-амилоидозе больные зачастую регистрируются для участия в одном из текущих клинических испытаний.
• Лечение сердца при амилоидозе в первую очередь основано на использовании диуретиков и аритмических препаратов.
• В отдельных случаях рассматривается возможность имплантации КВД или проведения трансплантации сердца.

Поскольку при амилоидозе сердца нередко требуется участие врачей различных специальностей, больному обычно рекомендуют обратиться в центр амилоидоза.

Видео: «Амилоиды — опасные белки внутри нас» Елена Венская

источник

*Импакт фактор за 2017 г. по данным РИНЦ

Журнал входит в Перечень рецензируемых научных изданий ВАК.

Амилоидоз – понятие, объединяющее группу заболеваний, основным признаком которых является отложение в тканях и органах нерастворимых патологических белков с фибриллярной структурой. Общими признаками различных типов амилоида является конгофилия, двойное лучепреломление в поляризующем свете и фибриллярная структура.

За последние десятилетия представления об амилоидозе радикально изменились, что связано с установлением гетерогенности белкового состава амилоидных фибрилл. На основании специфичности белка амилоида строится современная классификация. Разделяют системные и локальные формы амилоидоза.
Распространенность АL–амилоидоза, по данным Национального центра медицинской статистики США, составляет 4,5 случая на 100000 [1]. Рост заболеваемости, стандартизированный по возрасту, составляет 5,1–12,8 на миллион человеко–лет, что составляет примерно 3200 новых случаев в год в США [2].
В настоящее время считается, что в основе развития первичного идиопатического амилоидоза лежит доброкачественная плазмаклеточная дискразия костного мозга. Аномальный клон плазматических клеток продуцирует амилоидогенные иммуноглобулины, представляющие легкие цепи моноклонального иммуноглобулина, чаще лямбда (л), реже каппа–типа (k) (их соотношение составляет 3:1). Аминокислотный анализ показывает, что некоторые аминокислоты в вариабельных участках легких цепей этих иммуноглобулинов занимают необычную позицию, что приводит к нестабильности и склонности к фибриллогенезу. Отмечено, что наиболее часто встречаемые подгруппы легких цепей в АL–депозитах представлены л VI и I типами. Это позволяет предполагать, что именно они считаются амилоидогенными. В дальнейшем происходит процесс преципитации амилоидных белков в тканях органов–мишеней [3]. Основные органы–мишени при АL–амилоидозе – сердце, почки, желудочно–кишечный тракт, респираторная система и другие органы.
Клиническая картина первичного амилоидоза многообразна и обусловлена прежде всего преимущественным поражением тех или иных органов. Первыми симптомами заболевания являются слабость и снижение веса. Поражение сердечно–сосудистой системы, по данным О.М. Виноградовой (1980), клинически встречается у 70% больных, при анатомическом исследовании – в 87% случаев. Патология сердца является ведущим проявлением первичного амилоидоза и в первую очередь характеризуется поражением миокарда. Амилоид откладывается межмышечно, периваскулярно, вызывая атрофию мышечных волокон. Миокард теряет свою эластичность, становится ригидным, в результате чего страдает функция диастолического расслабления. Полости левого и правого желудочка не дилатируются, а полости предсердий резко расширяются. Разви­ва­ется кардиомегалия, вплоть до cor bovinum. Увеличение массы миокарда бывает настолько выраженным, что на вскрытии сердце занимает большую часть грудной клетки (масса сердца может доходить до 1 кг). Депозиты амилоида могут располагаться в проводящей системе сердца, что приводит к различным нарушениям ритма и может стать причиной внезапной смерти [4]. Отложение амилоида также происходит и в стенках ко­ро­нарных сосудов, вызывая ишемию миокарда. Вовле­че­ние клапанного аппарата встречается у 12–15% больных и в 35% при анатомических исследованиях. Как правило, отмечается утолщение, деформация клапанов с развитием их недостаточности, а при отложении в области фиброзного кольца формируется стеноз [5].
Наиболее типичными признаками, выявляемыми при инструментальном обследовании, являются низкий вольтаж ЭКГ, аритмии и нарушения проводимости, патологические зубцы Q, симулирующие инфаркт миокарда; ЭхоКГ признаки: симметричное утолщение стенок желудочков, картина рестриктивной кардиомиопатии с признаками диастолической дисфункции; многие авторы описывают эхопозитивные включения в миокарде в виде мелких гранул, которые считаются частицами амилоидных включений, возможен перикардиальный выпот [6].
Поражение респираторной системы при системных формах амилоидоза встречается достаточно часто. Так, по данным О.М. Виноградовой (1980), клинические признаки поражения респираторной системы наблюдались у 50% больных и у 83% по патологоанатомическим данным.
Выделяют диффузное и локальное поражение легких. Weis (1960) в своей классификации выделял генерализованный амилоидоз, подразделяемый на нодулярный и диффузный легочный и ограниченный амилоидоз, в котором отдельно выделялся трахеоброн­хиаль­ный и изо­лированный нодулярный легочный амилоидоз. Впо­след­ствии были описаны смешанные диффуз­но–но­ду­лярные формы амилоидоза). John L. Berk выделяет 5 форм экстраваскулярного поражения легких при АL–амилоидозе [7]:
1. Диффузно–интерстициальное, или альвеолярно–септальное поражение, при котором амилоид откладывается между эндотелием сосудов и альвеолярным эпителием легочного интерстиция.
2. Нодулярное отложение.
3. Поражение плевры.
4. Интра– и экстраторакальная аденопатия.
5. Поражение диафрагмы, встречающееся крайне редко.
Отдельного внимания заслуживает диффуз­но–ин­тер­стициальная форма, поскольку именно она сочетается с кардиопатическим вариантом течения первичного амилоидоза и часто не диагностируется, так как ее клинико–рентгенологическая картина принимается за проявления застойной сердечной недостаточности. John L. Berk [7] представлял данные аутопсии 12 АL–пациентов: у всех определялись депозиты в интерстиции, альвеолярных перегородках, на базальных мембранах между клетками альвеолярного эпителия и клетками эндотелия капилляров, стенках мелких сосудов и воздушных путях. Несмотря на распространенные ги­стологические проявления амилоидного поражения, у 64% пациентов отсутствовали клинические признаки поражения дыхательных путей. Только в 1 случае из 12 поражение легких предопределило исход заболевания. По данным других авторов, диффузно–интер­стициаль­ное поражение явилось причиной смерти 10% пациентов.
Клиническими признаками этого варианта являются прогрессирующая одышка и сухой приступообразный кашель. При исследовании функции внешнего дыхания выявляется рестриктивный тип вентиляционных нарушений. При рентгенологическом и КТ–исследовании отмечают диффузное усиление легочного рисунка за счет сосудистого и интерстициального компонента.
Поражение плевры при AL–амилоидозе встречается редко и наблюдается приблизительно у 6% пациентов (по данным О.М. Виноградовой, составляет 6,6%). John L. Berk указывает 6% [8], характеризуется формированием плеврита агрессивного течения и торпидного к проводимой диуретической терапии. Плевральный выпот может быть односторонним, но чаще – билатеральный. Преимущественно носит транссудативный характер, хотя бывают и экссудаты. В цитограмме преобладает лимфоцитоз. Плевральный выпот весьма часто встречается у больных с амилоидной кардиомиопатией, поэтому развитие плеврального выпота связывается с декомпенсированной сердечной недостаточностью. Однако проведенное исследование медицинского центра Бостонского университета, включавшее 636 пациентов за период 1994–2001 гг., опровергает это мнение [8]. Анали­зировались две группы пациентов с АL–амило­идозом: в первую входили пациенты с амилоидным поражением сердца и плевральным выпотом (35 чел.), вторая группа с амилоидной кардиомиопатией без плеврального выпота (120 чел.) [8]. Результаты исследования показали, что дисфункция левого желудочка и низкое онкотическое давление плазмы не являются основополагающими в развитии плеврального выпота. Образование плеврального выпота связано в первую очередь с отложением амилоида в межклеточных промежутках, в субмезотелиальных лимфатических сосудах. Амилоидные депозиты ингибируют резорбцию плевральной жидкости, в результате чего страдает дренажная способность плевры. В свою очередь, амилоидные отложения изменяют и секреторную функцию плевры [9].
Диагностика амилоидоза сложна и требует проведения комплекса лабораторно–инструментальных исследований, но окончательно диагноз должен быть подтвержден морфологически. Изменения лабораторных данных неспецифичны и отражают нарушение функ­ции того или иного пораженного органа. У 85% пациентов при иммуноэлектрофоретическом исследовании сыворотки белка и мочи выявляется моноклональный парапрoтеин, который представлен легкими цепями иммуноглобулинов чаще л–, реже к–цепей. При коагулогическом исследовании выявляется дефицит Х фактора свертывания. Исследование костного мозга показывает его умеренную плазматизацию 5–10% (до 20%). Сочетание характерной клинической картины с наличием моноклональных белков в сыворотке крови и мочи и увеличение плазматических клеток в костном мозге является недостаточным для установления диагноза первичного амилоидоза. Достоверным методом является гистологическое исследование пораженного органа (почка, печень, миокард и др.) [10]. Достаточно ин­фор­мативной является биопсия слизистой прямой кишки, при которой вероятность выявления амилоида со­став­ляет 50–70%. Биопсия слизистой десны малоин­фор­мативна, за рубежом широко используют аспирационную биопсию подкожно–жировой клетчатки из передней брюшной стенки. Чем более распространен процесс, тем выше вероятность выявления амилоида в различных местах. Для определения амилоида в гистологическом материале используют окрасочные методы: при обнаружении конгофилии препарат исследуют в поляризованном свете для выявления эффекта двойного лучепреломления, при этом только амилоид приобретает яблочно–зеленую окраску. Для типирования амилоида пользуются окрасочным методом с раствором щелочного гуанидина, который изменяет конгофильные свойства амилоида различных типов в зависимости от времени экспозиции в растворе гуанидина. Но наиболее точным является иммуногистохимическое исследование с использованием моноклональных антител к белкам – предшественникам амилоида.
Диагностика амилоидоза является трудной задачей, что подтверждает представленное нами наблюдение.

Больная К., 54 лет, поступила в клинику с жалобами на одышку при небольшой физической нагрузке, сухой кашель, возникающий при перемене положения тела, давящие боли в груди при физической нагрузке и в покое, выраженную общую слабость, отсутствие аппетита, снижение веса за последний год на 16 кг.
Из анамнеза известно, что впервые стала отмечать повышение АД во время первой беременности в 23 года, диагностирована нефропатия беременности. С 30–летнего возраста уровень АД стабилизировался на цифрах 140–150/90–100 мм рт.ст. с повышением до 170–190/90–100 мм рт.ст. Постоянную гипотензивную терапию не получала, ситуационно принимала клонидин. В 1986 г. проводилась сцинтиграфия почек, выявившая незначительное снижение выделительной функции с обеих сторон, без изменения секреторной функции. УЗ–исследование выявило двустороннюю пиелоэктазию. В анализах мочи наблюдалась лейкоцитурия. На основании этого было сделано заключение о наличии у больной хронического пиелонефрита и формировании вторичной артериальной гипертензии.
С 1998 года больная стала отмечать появление геморрагических высыпаний размером со спичечную головку на коже параорбитальных областей, которые со временем гиперпигментировались. В 2000 году на фоне ОРВИ появляется стойкая осиплость голоса. В 2001 после перенесенной надвлагалищной ампутации матки с левыми придатками по поводу миомы матки и эндометриоза левого яичника, течение артериальной гипертонии осложнилось высокими цифрами, пациентка стала отмечать появление одышки при обычных физических нагрузках. При ЭхоКГ впервые выявлена гипертрофия миокарда ЛЖ (толщина межжелудочковой перегородки и толщина задней стенки составляла 12 мм) без дилатации камер сердца. Был назначен эналаприл, который принимала нерегулярно. После стресса в январе 2003 г. появились неинтенсивные давящие боли за грудиной, снижение толерантности к физическим нагрузкам в виде одышки, слабость. К врачам не обращалась. Летом отметила появление отеков на нижних конечностях и прогрессирование одышки. В сентябре после физического перенапряжения в течение недели отметила резкое ухудшение самочувствия: усиление одышки, появление интенсивных болей за грудиной, увеличение отеков голеней и стоп. При обращении в поликлинику на ЭКГ выявлены рубцовые изменения передне–перегородочной области и верхушки ЛЖ, при ЭхоКГ – акинез передне–септальной области и снижение фракции выброса ЛЖ; по данным рентгенографии грудной клетки – застойные явления в легких, двусторонний гидроторакс. Больная срочно госпитализирована в ОРИТ 3 Цен­траль­ного военного госпиталя им. А.В. Вишневского, где данных в пользу острого инфаркта миокарда не получено. Состояние было расценено, как постинфарктный кардиосклероз. На фоне проводимой терапии нитратами, ингибиторами АПФ и мочегонными препаратами состояние улучшилось (исчезли отеки на ногах, уменьшилась одышка, на момент выписки жидкости в плевральных полостях не отмечалось). От предложенной коронарографии отказалась. Впоследствии вновь нарастают явления сердечной недостаточности, появилась тенденция к нормотонии. В июне 2004 года госпитализируется в ВКНЦ, где при ЭхоКГ: картина гипертрофии миокарда ЛЖ (ТЗС–ТМЖП – 14 мм), расширение полости ЛП до 4,2 см, нарушение диастолической функции миокарда ЛЖ, ФВ – 60%, впервые выявлены признаки легочной гипертензии (СДЛА 45 мм рт.ст.), начальные явления стеноза левого АВ–отверстия, митральная регургитация 2 ст. Проведенная коронарография не выявила признаков стенозирования коронарных артерий. Состояние расценивалось, как формирование гипертонического сердца у больной с длительно существующей некорригируемой артериальной гипертонией, изменения на ЭКГ в виде рубцов и наличие синдрома стенокардии расценивались, как проявления гипертрофической кардиомиопатии. Назначена терапия бисопрололом, эналаприлом, гидрохлортиазидом. Уровень АД нормализовался, но сохранялись одышка и слабость. Ухудшение состояния с февраля 2005 года. Вновь нарастает одышка, что потребовало усиления мочегонной терапии, появилась склонность к гипотонии. В апреле 2005 возникли сухость и неприятный вкус во рту, пропал аппетит, появились тянущие боли в эпигастрии, ознобы после приема пищи, больная стала терять в весе. При ЭГДС патологии не выявлено, при УЗИ брюшной полости – признаки диффузных изменений поджелудочной железы, двусторонний гидроторакс. В июне появляется сухой надсадный кашель, прогрессируют одышка и слабость. В октябре больная госпитализируется в стационар, к этому моменту потеря веса составила 10 кг, что заставило провести онкопоиск (КТ брюшной полости, КТ малого таза, УЗИ молочных желез, щитовидной железы, гениталий, ЭГДС, колоноскопия), не выявивший онкопатологии. При КТ исследовании органов грудной клетки обнаружено: правосторонний плевральный выпот, зона уплотнения легочной ткани диаметром 10 мм в Х сегменте правого легкого, обогащение сосудистого рисунка за счет утолщения междольковых перегородок. Эти изменения интерпретированы как правосторонняя нижнедолевая пневмония, плевральный выпот справа, интерстициальный отек или лимфогенный карциноматоз. Проведена плевральная пункция, при исследовании обнаружен транссудат, атипичных клеток не найдено. В биохимических (электрофорез белковых фракций не проводился) и иммунологических анализах крови – без патологических сдвигов, за исключением 10–кратного повышения уровня онкогена яичников (СА 125). Проводились антибактериальная, гипотензивная (периндоприл, небиволол) и мочегонная (гидрохлортиазид 100мг) терапия, с незначительным улучшением выписана домой. Состояние больной медленно ухудшается, прогрессирует одышка, накапливается жидкость в плевральных полостях, присоединяются ночные ортопноэ без повышения уровня АД, что заставляет продолжать диагностический поиск. При повторных КТ–исследованиях легких выявляется усиление легочного рисунка, которое расценивается, как интерстициальный и начинающийся альвеолярный отек легких.
Больная поступает в пульмонологическое отделение клиники госпитальной терапии ММА имени И.М. Сеченова. При поступлении: состояние средней тяжести. Астенического телосложения, пониженного питания. Вес 50 кг, рост – 162 см. ИМТ – 19. Кожные покровы бледные, сухие. Цианоз губ. Пальпируются подмышечные лимфоузлы. Варикозное расширение поверхностных вен нижних конечностей. Голени пастозны, больше – правая (за счет венозной недостаточности). Носовое дыхание свободное. ЧДД – 20 в 1 мин. в покое. Грудная клетка обычной формы, правая половина отстает в акте дыхания. В нижних отделах обоих легких при перкуссии определялось притупление до уровня 5 ребра. Дыхание над легкими везикулярное с жестким оттенком, справа в базальных отделах дыхание не проводится, слева – ослабленное. Область сердца не изменена. Границы относительной тупости сердца расширены влево. Тоны сердца приглушены, ритмичные, ЧСС– 80 уд. в мин. Акцент 2 тона на аорте и легочной артерии, в области верхушки выслушивается систолический шум. АД – 90/60 мм рт.ст. Живот при пальпации мягкий, чувствителен в эпигастрии, в остальных отделах безболезненный. Печень опущена, край ровный, безболезненный. Селезенка не увеличена. Почки не пальпируются. Симптом поколачивания – отрицательный. Дизурии нет. Грубой неврологической симптоматики нет.
Анализы крови: СОЭ – 3 мм/ч, лейкоциты – 11000 , нейтрофилы – 74%, эозинофилы – 4 %, моноциты – 2%, лимфоциты – 16%, базофилы – 1 %. Гемоглобин –145 г /л, эритроциты – 4,7 млн, тромбоциты – 443 000, ЦП–0,92. общ. белок – 7 (6–8) г/дл, альбумин– 4,1 г/дл, креатинин – 1,1 мг/дл. При электрофоретическом исследовании белковых фракций выявлен М–градиент в зоне гамма–глобулинов, при иммунохимическом исследовании белков сыворотки крови обнаружена парапротеинемия G, составлявшая 12,7% от общего белка сыворотки крови, или 9,1 г/л, уровень бета–2–микроглобулина и СРБ – в норме.
Повышение уровня онкомаркера СА 125 в 3 раза.
В общем анализе мочи следовая протеинурия, в остальном без патологических отклонений. Электрофоретическое исследование белков мочи не выявило белка Бенс–Джонса (в том числе при иммунофиксации с антисывороткой к свободным легким цепям).
При рентгенографии органов грудной клетки определялась жидкость в плевральных полостях справа до 6 ребра, слева – 6 межреберье. В нижних долях обоих легких определяется диффузная деформация легочного рисунка, имеющая сетчато–ячеистое строение, сосудистый рисунок в этих зонах не прослеживался. Верхушки легких не изменены. Корни легких не расширены, структурны, ширина легочной артерии на уровне правого легкого 1,3 см (норма). Сердце горизонтально расположено. Аорта расширена, удлинена (рис.1).
При КТ легких – в плевральных полостях определяется жидкость, больше в правой. Легочный рисунок усилен во всех отделах за счет сосудистого компонента. Отмечалось незначительное увеличение лимфоузлов средостения.
При ЭхоКГ выявлялась концентрическая гипертрофия миокарда ЛЖ (ТМЖП–ТЗС–14 мм) с дилатацией полости ЛП до 4,8 см, КДР/КСР ЛЖ соответственно 4,9/3,6 см, ФВ – 52%, размеры ПЖ – 2,7 см, умеренная гипертрофия стенки ПЖ – 0,52 см. Небольшое снижение глобальной систолической функции ЛЖ. Фиброз створок МК, увеличение градиента давления на МК до 8 мм рт.ст., площадь сечения 3,7 см, однако движение створок МК в противофазе. Регургитация МК 2–3 степени. Диастолическая дисфункция ЛЖ по 2 типу. Среднее давление в ЛА 20 мм рт. ст. (при норме – до 15 мм рт. ст.). Небольшое количество жидкости в полости перикарда. Обращал на себя внимание специфический опалесцирующий, усиленный эхосигнал от стенок левого желудочка. Впервые высказано предположение об амилоидозе сердца.
ФВД – значительные вентиляционные нарушения по рестриктивному типу (ЖЕЛ–1,93 л (66%), ОФВ1–1,53 л (62%).
Больной была выполнена пункция правой плевральной полости, эвакуировано 500 мл соломенно–желтой прозрачной жидкости. При исследовании удельный вес 1003, белок 5,05%, глюкоза 150 мг%, проба Ривальта – отрицательная, при цитологическом исследовании – лейкоцитов – 5–10–15, лимфоцитов – 75%, нейтрофилов – 25%, эритроцитов – 40–60. Атипичные клетки и БК не найдены. Исследованиями методом ПЦР и люминисцентной микроскопии микобактерии туберкулеза не выявлены.
В стернальном пунктате незначительное повышение плазматических клеток (до 1,8%).
Обсуждались вероятные диагнозы: синдром Мейгса, мезотелиома плевры, лимфонгаит легких, туберкулез. Вы­полненное УЗИ малого таза не выявило патологии со стороны правого яичника, были пересмотрены блоки биоптатов удаленных в 2001 году матки и левого яичника – данных, подтверждающих неопластический процесс, не получено. Таким образом, диагноз синдрома Мейгса стал крайне сомнительным. Отсутствие микобактерий туберкулеза при исследовании плевральной жидкости, специфического поражения легких и очагов вне легочного туберкулеза позволяло исключать туберкулезный характер заболевания. Для уточнения диагноза выполнена видеоторакоскопия с атипичной резекцией верхней доли правого легкого. В ходе операции аспирировано 1,5 литра прозрачной желтого цвета жидкости. Париетальная и висцеральная плевра не утолщена, сосуды инъецированы. Отмечалось полнокровие легкого. В 1 сегменте участок рубцового изменения легочной ткани с утолщенной белесоватой плеврой. Проведен механический и химический плевродез с использованием 1% раствора йодопирона. При морфологическом исследовании – в препаратах ткань легкого с фиброзом плевры. В фиброзированной плевре очаговые лимфогистиоцитарные инфильтраты, склероз сосудов и местами явления лимфостаза, кровоизлияния. В субплевральных отделах интерстициальный фиброз и гиалиноз, в просвете отдельных альвеол крупные макрофаги с бурым пигментом в цитоплазме. При окраске Конго–рот и тиофлавином обнаружено отложение ами­лоида в стенках сосудов, легочном интерстиции и в плевре. Проведенное типирование подтвердило наличие AL–ами­лоидоза. Генетическое исследование сыворотки крови не выявило мутаций в гене транстиретина.
После установления диагноза больная отказалась от лечения. В дальнейшем больная госпитализируется в лечебное учреждение г. Москвы, где, с ее слов, был проведен курс терапии мелфаланом и преднизолоном в щадящих дозах. Второй курс из–за плохой переносимости лечения не проводился. Через 4 мес. больная скончалась при прогрессирующих явлениях сердечно–сосудистой недостаточности.
Таким образом, у пациентки диагностирован АL–амилоидоз с поражением легких и плевры (диффузно–интерстициальный тип), сердца (недостаточность кровообращения II А стадия с нарушением диастолической функции по рестриктивному типу, поражение митрального клапана с формированием стеноза левого АV–отверстия), вегетативной нервной системы (ортостатическая гипотензия, охриплость голоса), сосудов.
При ретроспективном анализе анамнеза заболевания пациентки можно утверждать, что заболевание дебютировало в 1998 году с кожных проявлений – появление петехиальных высыпаний в параорбитальных зонах. Появление осиплости голоса в 2000 году являлось первым признаком вегетативных нарушений, что ошибочно расценивалось больной и врачами, как осложнение после перенесенного гриппа. В последующем формируется гипертрофическая кардиомиопатия, рассматривавшаяся в программе некорригируемой артериальной гипертонии. Очень интересный факт – формирование митрального стеноза поначалу обсуждалось в программе ревматического поражения; после того как ревматизм был отвергнут, остановились на атеросклеротическом генезе, несмотря на то, что коронарные сосуды (по данным коронарографии) были интакт­ны. Теперь уже с уверенностью можно утверждать, что поражение фиброзного кольца левого АV–отверстия и створок МК обусловлено отложением в них амилоида. Первые признаки поражения легких появились в 2003 году; тогда они неверно интерпретировались, как проявления сердечной недостаточности. Накопление транссудата в плевральных полостях при сохранной сократительной способности миокарда и незначительных признаках недостаточности кровообращения (ограничивающейся только малым кругом) свидетельствовали о поражении плевры и потери ее барьерной функции. А развитие стойкой гипотензии у больной, длительно страдающей артериальной гипертонией, было связано с поражением вегетативной нервной системы, а не прогрессирующей сердечной недостаточностью.
Необходимо отметить, что возникновение петехиальных высыпаний в параорбитальных областях является специфическим для AL–амилоидоза симптомом и рассматривается, как патогномоничный и прогностически неблагоприятный признак клинического течения амилоидоза, но, вопреки общепринятому мнению, в представленном нами случае от начала заболевания до финала прошло 8 (!) лет. Возможно, правильная оценка этого симптома в начале заболевания позволила бы установить диагноз на более раннем этапе и дала больше шансов для лечения и продления жизни пациентки.
Следует отметить, что особенностью данного клинического случая является отсутствие поражения почек даже в развернутой стадии заболевания, что значительно затруднило подходы к диагнозу.
Только объединение разнообразных, на первый взгляд, симптомов позволило подойти к диагнозу первичного амилоидоза, который был подтвержден морфологически.
В нашем сообщении мы бы хотели привлечь внимание к патологии, довольно редко встречающейся как в пульмонологической, так и общетерапевтической практике. Трудность диагностики, как уже отмечалось, связана с многообразием проявлений первичного амилоидоза. При использовании общепринятых стандартов дифференциального поиска теряется принцип индивидуального подхода к пациенту, что затрудняет определение истинного диагноза. Изучая разработанные и рекомендованные схемы дифференциального поиска при плевральных выпотах отечественных авторов, необходимо заметить, что амилоидоз в этот круг заболеваний не входит. Между тем в статьях зарубежных авторов на эту тему амилоидоз включен в поиск причин плеврального выпота [11].

источник

Амилоидоз сердца – системный диспротеиноз, приводящий к отложению амилоида – специфического белково-полисахаридного комплекса в тканях сердца. Амилоидоз сердца сопровождается гипертрофией миокарда, нарушением его сократительной способности, развитием хронической недостаточности кровообращения, аритмий, гипотензии, клапанных пороков. Клинический диагноз амилоидоза сердца устанавливается с помощью данных электрокардиографии, эхокардиографии, рентгенографии, сцинтиграфии, лабораторного исследования белков сыворотки крови, биопсии тканей. Лечение при амилоидозе сердца направлено на торможение амилоидогенеза (полихимиотерапия) и замедление прогрессирования сердечной недостаточности (диуретики, сердечные гликозиды, витамины).

Амилоидоз сердца (амилоидная кардиопатия) – форма системного нарушения белкового обмена с преимущественным отложением белка b-фибриллярной структуры (амилоида) в миокарде, эндокарде, перикарде, аорте и стенках коронарных сосудов. Поражение сердца может наблюдаться при следующих типах амилоидоза: AL — амилоидозе легких цепей, SSA — сенильном системном амилоидозе, FAP — семейном амилоидозе, АА — вторичном амилоидозе. При генерализованном амилоидозе сердце является доминирующим органом-мишенью, однако в некоторых случаях может встречаться изолированный амилоидоз предсердий. Среди других клинических форм заболевания, наряду с амилоидозом сердца, наиболее часто встречаются амилоидоз почек, легких, селезенки, кишечника и других органов.

Говорить о триггерных факторах амилоидогенеза в большинстве случаев не представляется возможным. При семейном амилоидозе имеет место аутосомно-доминантный тип передачи заболевания. Наследственный амилоидоз сердца чаще встречается у представителей средиземноморской этнической группы.

При семейной, идиопатической и далеко зашедшей старческой форме амилоидоза поражение сердца встречается у 80-100% пациентов. Чаще всего отложение амилоида происходит в мышечную оболочку сердца, реже – в перикард и эндокард. В миокарде амилоид накапливается между миофибриллами, приводя к сдавлению интрамуральных артерий и артериол.

При амилоидозе сердца миокард уплотняется, становится малорастяжимым («резиновый» миокард); объем полостей сердца обычно изменяется незначительно. Старческий амилоидоз сердца протекает по типу диффузного поражения мышечных волокон, что сопровождается их атрофией; отложение амилоида нередко выявляется в коронарных артериях и аорте. Следствием структурных изменений миокарда являются нарушения систолической и диастолической функции, уменьшение сердечного выброса и признаки сердечной недостаточности.

В случае отложении амилоида в области клапанов развивается клиника клапанного порока сердца; при скоплении фибриллярного белка в пучке Гиса, синусовом и атриовентрикулярном узлах на первый план выходят симптомы блокады проводящей системы сердца.

В классификации, разработанной ВОЗ, выделяется 4 стадии амилоидоза сердца с учетом степени вовлечения органа в патологический процесс:

• І – симптомы и признаки амилоидоза сердца при неинвазивном обследовании или биопсии не выявляются;
• ІІ – поражение сердца подтверждается путем неинвазивного тестирования (ЭКГ, ЭхоКГ) или биопсии, однако течение амилоидоза бессимптомное;
• ІІІ – стадия компенсированного симптомного амилоидоза сердца;
• ІV — стадия декомпенсированной кардиомиопатии.

Амилоидоз сердца нередко маскируется под клинику ишемической болезни сердца, гипертрофической кардиомиопатии, что затрудняет своевременное распознавание амилоидной кардиопатии. В начальных стадиях развитие амилоидоза сердца происходит исподволь, малосимптомно. Может отмечаться снижение веса, утомляемость, раздражительность, головокружение, отечность.

Резкому ухудшению самочувствия обычно предшествует перенесенное интеркурентное заболевание, в т. ч. респираторная инфекция, стресс, эмоциональное перенапряжение. В развернутой стадии амилоидоза сердца обращает внимание пониженное артериальное давление с явлениями ортостатической гипотензии; боли в области сердца, носящие стенокардический характер; синкопальные состояния, аритмии. Признаками развивающейся хронической сердечной недостаточности служат одышка, гепатомегалия, отеки. Отличительной особенностью сердечной недостаточности при амилоидозе сердца является ее быстрое прогрессирование и резистентность к терапии сердечными гликозидами.

Довольно часто у пациентов с амилоидозом сердца обнаруживается перикардиальный выпот и асцит. Вследствие амилоидной инфильтрации развивается синдром слабости синусового узла, что сопровождается брадикардией и может привести к внезапной сердечной смерти.

В том случае, если амилоидоз сердца является одним из проявлений системного амилоидоза, у больных может наблюдаться почечная недостаточность, дисфагия, диарея, макроглоссия, кожные геморрагии, периорбитальная пурпура, поражение нервной системы. Для генерализованного амилоидоза типично последовательное присоединение все новых и новых симптомов, создающих пеструю клиническую картину с полиорганными проявлениями.

Отсутствие патогномоничных симптомов затрудняет прижизненную диагностику амилоидоза сердца. Зачастую достоверные данные за амилоидную кардиопатию выявляются только на аутопсии.

При аускультации сердца у пациентов с амилоидозом выслушиваются глухость сердечных тонов, систолический шум регургитации на предсердно-желудочковых клапанах. На ЭКГ регистрируется снижение вольтажа QRS-комплексов, различного рода нарушения возбудимости и проводимости миокарда.

К ЭхоКГ-признакам амилоидоза сердца следует отнести утолщение межжелудочковой и межпредсердной перегородок, стенок желудочков, клапанов сердца, дилатацию предсердий, гипокинезию миокарда. Функциональные изменения характеризуются резким снижением фракции выброса левого желудочка, нарушением диастолического наполнения, клапанной регургитацией. Иногда в миокарде удается выявить эхопозитивные включения в виде мелкие гранул, представляющих собой отложения амилоида.

На рентгенограмме органов грудной клетки может определяться увеличение тени сердца, экссудативный плеврит. Более высоко чувствительными и специфичными методами прижизненной диагностики амилоидоза сердца служат сцинтиграфия миокарда и МРТ сердца.

Морфологическое подтверждение амилоидоза сердца может быть получено путем биопсии миокарда или других пораженных органов (языка, десны, подкожно-жировой клетчатки, лимфатических узлов, почки, прямой кишки и т. д.).

В лабораторных тестах мочи и крови при амилоидозе сердца обнаруживается протеинурия, гипопротеинемия, гиперглобулинемия и гипоальбуминемия.

Дифференциальная диагностика амилоидоза сердца проводится с наследственным дистоническим липидозом (болезнью Фабри), микседематозной кардиомиопатией при гипотиреозе, гипертофической кардиомиопатией, идиопатической рестриктивной кардиомиопатией, легочным сердцем, гемохроматозом, стенозом аорты, саркоидозом, гликогенозами.

Лечение пациентов с амилоидозом сердца представляет значительные трудности. С целью подавления амилоидогенеза используются различные схемы полихимиотерапии, иммунодепрессивные препараты. В большинстве случаев лечение амилоидоза сердца сводится замедлению прогрессирования сердечной недостаточности. Назначаются симптоматические лекарственные средства – диуретики, сердечные гликозиды, витамины, антикоагулянты.

При СССУ может быть использована имплантация искусственного водителя ритма. В настоящее время в кардиологии для лечения амилоидоза начинают применять трансплантацию пораженных органов, включая сердце. После установления диагноза пациенты с амилоидозом сердца должны находиться под систематическим наблюдением кардиолога, гематолога, невролога, нефролога и др. специалистов.

Своевременная прижизненная диагностика амилоидоза сердца и его эффективное лечение являются сложной проблемой в кардиологической практике. Это связано с достаточно редкой распространенностью патологии, невыраженностью специфических симптомов в клинике заболевания, отсутствием в России специализированных центров, занимающихся проблемами амилоидоза.

Прогноз амилоидоза сердца неблагоприятный: сердечная недостаточность склонна к неуклонному прогрессированию. Гибель больных наступает в среднем через 1,5-2,5 года после появления признаков поражения сердца от сердечной недостаточности либо от внекардиальных осложнений.

источник

Волкова Е.Н., Посненкова О.М., Попова Ю.В., Киселев А.Р.

Представлено описание клинического случая пациента с запущенной формой первичного амилоидоза с вовлечением сердца, почек, кишечника, манифестировавшего развитием хронической сердечной недостаточности и нефротического синдрома.

Амилоидоз это группа заболеваний, общим признаком которых является внеклеточное отложение в органах и тканях особого белка β-фибриллярной структуры – амилоида [1, 2]. При системном амилоидозе сердце является доминирующим органом-мишенью, так же встречается изолированное поражение сердца при локальных формах заболевания. Существуют даже конкретные типы амилоида, обладающие специфичностью к сердцу: амилоидоз легких цепей (AL), сенильный системный амилоидоз (SSA) и семейный амилоидоз (FAP) [3].

Оценить распространенность AL амилоидоза в России не возможно, такие показатели никто не рассчитывал. По данным Национального центра медицинской статистики США распространенность амилоидоза составляет 4,5 случая на 100000. Рост заболеваемости, стандартизированный по возрасту, составляет 5,1-12,8 на миллион человеко-лет, что примерно соответствует 3200 новым случаям в год в США [4].

Разработаны различные классификации амилоидоза построенные на основании происхождения: идиопатический (первичный), наследственный (генетический), приобретенный (вторичный, реактивный), старческий и на основании химической структуры патологического белка: амилоид, состоящий из легких цепей иммуноглобулина (AL-тип амилоидоза), и амилоид из неиммуноглобулиновых (АА-тип амилоидоза) [5, 6]. На практике применяется классификация ВОЗ (1993 г.) в которой, вначале приводится тип амилоида, затем указывается известный белок-предшественник и потом клинические формы амилоидоза с перечислением преимущественных органов-мишеней [7].

За последнее время амилоидоз сердца вышел из разряда редких заболеваний, это стало возможным благодаря различным методикам исследования, в том числе возможности исследования гетерогенности белкового состава амилоидных фибрилл [8]. Однако, учитывая неспецифичность симптомов заболевания, малую настороженность среди врачей в отношении амилоидоза и полиорганность поражения, системный амилоидоз и амилоидоз сердца в частности продолжает относиться к трудно диагностируемым заболеваниям.

В повседневной обуславливает малую информированность врачей о симптомах и течении амилоидоза.

В качестве примера представлен клинический случай запущенной формы первичного амилоидоза с вовлечением сердца, почек, кишечника, манифестировавшего развитием хронической сердечной недостаточности и нефротического синдрома.

Клинический случай

Больной А., 62 года, направлен из поликлиники в отделение нефрологии Саратовской ОКБ. В течение последнего года периодически стали появляться умеренные отеки нижних конечностей, которые сначала проходили самостоятельно, а затем стали нарастать. В течение нескольких месяцев появилась выраженная слабость, одышка при повседневной физической активности. Кроме того, пациента беспокоят перебои в работе сердца, периодически чувство тяжести и боли в эпигастрии, запоры, чередующиеся с диарей, урчание и вздутие живота.

Анамнез жизни

Ранее патологию почек, заболевания сердца отрицает, артериальное давление (АД) не контролировал. Наследственность по сердечно-сосудистой патологии, сахарному диабету, заболеваниям почек не отягощена. Курит в течение многих лет (более 40 лет) по 1 пачке сигарет в день. В течении 10 лет страдает хронической обструктивной болезнью легких.

Рост – 178 см. Вес – 78 кг. Индекс массы тела (ИМТ) – 24,6 кг/м 2 . Отеки нижних конечностей до паховых складок, плотные. Частота дыхания – 19 в мин, дыхание жесткое, при перкуссии притупление перкуторного звука ниже 8 ребра с обеих сторон. Перкуторно левая граница относительной сердечной тупости смещена на 1,5 см кнаружи от левой среднеключичной линии. Аускультативно 1-й тон сердца ослаблен. Частота сердечных сокращений (ЧСС) – 82 уд/мин, АД – 90/60 мм рт. ст. Язык обложен белым налетом, влажный, крупный с отпечатками зубов. Отмечается притупление перкуторного звука в отлогих частях живота. Живот при пальпации мягкий, умеренно болезненный в эпигастрии. Печень увеличена, выступает из-под нижнего края реберной дуги на 3 см, край печени эластичный, ровный, несколько уплотнен.

Лабораторные показатели

Общий анализ крови: Эритроциты – 4,49 млн/мкл, гемоглобин – 132 г/л, лейкоциты – 5,08 тыс/мкл, тромбоциты – 262 тыс/мкл, скорость оседания эритроцитов (СОЭ) – 39мм/ч.

Общий анализ мочи: цвет – соломенно-желтый, прозрачная, кислая, плотность – 1002, белок – 3,2 г/л, лейкоциты – 1-3 в поле зрения, эритроциты – 0-1 в поле зрения.

Суточная протеинурия: диурез – 2,2л, белок – 5,7 г/л.

Биохимический анализ крови: глюкоза – 7,4 ммоль/л, мочевина – 7,8 ммоль/л, креатинин – 85,9 мкмоль/л, общий белок – 44,8 г/л, альбумин – 25,7 г/л, билирубин – 15,6 мкмоль/л, общий холестерин – 7,2 ммоль/л, холестерин липопротеидов низкой плотности (ХС ЛПНП) – 5,1 ммоль/л, аспартатаминотрансфераза (АСТ) – 32,2 е/л, аланинаминотрансфераза (АЛТ) – 19,3 е/л. Скорость клубочковой фильтрации по формуле Кокрофта и Голта – 58 мл/мин/1,73м 2 .

Инструментальные обследования

Электрокардиография (ЭКГ) в покое (рис. 1): трансмуральные изменения переднее-пергородочно-верхушечно-боковой стенки, низкий вольтаж зубцов.

Рисунок 1. Электрокардиограмма

Эхокардиография (Эхо-КГ): Левый желудочек: масса миокарда – 333 гр, индекс массы миокарда левого желудочка (ИММЛЖ) – 178 г/м 2 , фракция выброса левого желудочка (ФВЛЖ) – 42,9%, толщина задней стенки левого желудочка – 1,5 см, толщина межжелудочковой перегородки – 1,45 см. Правый желудочек – 2,82 см, толщина передней стенки правого желудочка (ПСПЖ) – 0,81см. Систолическое давление в легочной артерии – 46,3 мм рт. ст. Псевдонормальный тип нарушения диастолической функции. Структура миокарда неоднородная с гиперэхогенными включениями. Нарушения локальной сократимости: выраженная гипокинезия без истончения средних и верхушечных сегментов перегородки, передней стенки, верхушки, верхнего сегмента задней стенки, нижней стенки, боковой стенки.

УЗИ почек: правая почка – положение обычное, размеры 113*42 мм, паренхима 14-15 мм, конкрементов нет. Левая почка – положение обычное, размеры 113*46 мм, паренхима 14-15 мм, конкрементов нет. Чашечно-лоханочная система не расширена.

УЗИ органов брюшной полости: печень – правая доля 141 мм, левая доля 76 мм, структура диффузно неоднородная, эхогенность повышена, желчные протоки не расширены. В брюшной полости небольшое количество свободной жидкости.

Таким образом, у пациента выявлено три фактора риска сердечно сосудистых заболеваний: длительный стаж курения, возраст (для мужчины) старше 55 лет, гиперхолестеринемия. Обращала на себя внимание выраженная гипертрофия миокарда левого желудочка (индекс массы миокарда – 178 г/м2, толщина задней стенки левого желудочка – 1,5 см, межжелудочковой перегородки – 1,45 см при отсутствии видимых причин гипертрофии миокарда левого желудочка, таких как артериальная гипертензия в анамнезе, обструкция выносящего тракта левого желудочка и значимые структурно-функциональных нарушения клапанного аппарата сердца. На ЭКГ определяются трансмуральные изменения передне-пергородочно-верхушечно-боковой стенки левого желудочка, низкий вольтаж зубцов. По данным Эхо-КГ выявлено нарушение локальной сократимости передней стенки, верхушки, верхнего сегмента задней стенки, нижней стенки, боковой стенки. Имеются признаки нефротического синдрома (гипопротеинемия – 44 г/л, гипоальбуминемия – 25,7 г/л, гиперхолестеринемия – 7,4 ммоль/л, массивная протеинурия – 5,7г/сут, отеки); со стороны желудочно-кишечного тракта – макроглоссия.

Проводилась дифференциальная диагностика между следующими наиболее вероятными заболеваниями: 1) гипертрофическая кардиомиопатия; 2) ишемическая болезнь сердца (ИБС), перенесенный инфаркт миокарда; 3) злокачественное инфильтративное заболевание; 4) амилоидоз.

Уже на начальном этапе, учитывая специфичность выявленных симптомов (макроглоссия, полиорганность) поражения было заподозрено наличие амилоидоза. Больному было выполнено дополнительное обследование: по данным коронароангиографии гемодинамически значимых стенозов коронарных артерий не выявлено. Так же не выявлено данных за злокачественные инфильтративные заболевания (ирригоскопия: органических изменений не выявлено, гипотоничная кишка; фиброгастродуоденоскопия (ФГДС): полипы антрального отдела желудка, хронический атрофический гастрит).

Учитывая тяжелый нефротический синдром и частое сочетание первичного амилоидоза с миеломой проводилось необходимое обследование по результатам которого:

• специфичный для миеломы белок Бенс-Джонса отрицательный;
• деструкции в плоских костях таза и черепа нет;
• М-градиент (моноклональный градиент – острый пик образуемый при электрофаразе сыворотки крови или мочи, указывает на высокое содержание гамма-глобулинов и характерен для различных моноклональных гаммапатий, в.ч. для миеломы) крови и мочи отрицательный;
• плазматизации костного мозга (появление в пунктате костного мозга в большом количестве плазматических клеток, при норме менее 5%) не выявлено.

Так же у больного не выявлено каких-либо системных заболеваний соединительной ткани, туберкулеза, очагов гнойной инфекции, что могло бы указывать в пользу вторичного амилоидоза.

Для окончательной морфологической верификации диагноза потребовалось выполнение периферических биопсий со специфическим окрашиванием на амилоид – конго-красным. При биопсии слизистой прямой кишки: окраска конго-красным слабо положительная; при биопсии почек: окраска конго-красным положительная.

На основании полученных клинико-лабораторных данных и результатов биопсии, больному был выставлен диагноз:

Основной: Первичный AL-амилоидоз с преимущественным поражением сердца, почек, надпочечников, желудочно-кишечного тракта.

Осложнения: НК II Б ФК III, ХБП С3а А3, макроглоссия.

Базовым лечением амилоидоза в России является химиотерапия в настоящее время существуют различные схемы: MDex (мелфалан + дексаметазон); CTD (циклофосфамид + талидомид + дексаметазон; CyBorD (циклофосфамид + бортезомиб + дексаметазон). Терапия амилоидоза наиболее эффективна на ранних стадиях заболевания, в то время как при развернутой картине заболевания использование большинства методов не эффективно или ограничено ввиду их плохой переносимости вплоть до летального исхода, связанного с самим лечением [8].

Пациенту проводилась специфическая терапия амилоидоза по схеме «мелфолан — дексаметозон», однако по прошествии 3-х месяцев с учетом отрицательной динамики на фоне лечения (увеличились полости предсердий, снизилась фракция выброса левого желудочка, наросла гипертрофия левого и правого желудочков, увеличились цифры легочной гипертензии, появились признаки субкомпенсации кровообращения по большому кругу, увеличилось количество жидкости в полости перикарда) от дальнейшем активной химиотерапии решено было отказаться. Также больному проводилась симптоматическая терапия: дезагреганты, статины, диуретики в малых дозах (из-за гипотонии), гастропротекторы, учитывая прогрессирующую гипотонию ингибиторы АПФ и бета-блокаторы не назначались. В течение 6 месяцев с момента последней госпитализации наступил летальный исход. Как правило наличие амилоидоза сердца указывает на наихудший прогноз по сравнению с поражением других органов. Поражение сердца – основная причина смерти больных системным амилоидозом [9]. Средняя продолжительность жизни после установления диагноза составляет около 1 года (0,75 лет у больных с сердечной недостаточностью и 2,34 года у больных без сердечной недостаточности) [10].

Данный клинический случай является примером относительно поздней диагностики амилоидоза, что в первую очередь связано с неспецифичностью развивающихся симптомов, которые на первый взгляд создают картину из набора не связанных между собой заболеваний, тем не менее существуют критерии, позволяющие поставить данный диагноз.

Диагностический процесс начинается с тщательной оценки клинических элементов и включает в себя исследования органов и систем, серологические анализы, и выполнение биопсии (морфологическая верификация); только соответствующие интеграции этих инструментов помогут поставить правильно диагноз [11].

По данным приведенным из британского руководства по диагностике и лечению AL амилоидоза 2012 г. [12] при амилоидном поражении сердца отмечается сочетание различных симптомов: дисфункции левого желудочка (диастолической или систоло-диастолической), вплоть до рестриктивной кардиомиопатии со значительной гипертрофией миокарда в сочетании с гипотензией (в том числе ортостатической). При Эхо-КГ вовлечение сердца подтверждается увеличением толщины стенок левого желудочка (межжелудочковой перегородки >12мм) при отсутствии артериальной гипертензии или других возможных причин истинной гипертрофии. Впервые эхокардиографические признаки амилоидоза сердца в 1987 году описали A.G. Siqueira-Filho и соавторы, которые наблюдали утолщение миокарда с повышенной эхогенностью, так называемой «зернистой блесткостью», которую считают патогномоничной для амилоидоза сердца и по настоящее время [12].

Также при амилоидозе сердца довольно часто выявляют поражение почек с развитием нефротического синдрома (гипопротеинемия, гипоальбуминемия, гиперхолестеринемия, протеинурия, отеки), при этом азотовыделительная функция почек, как правило, остается сохранной. Характерный признак макроглоссия является практически патогномоничным для АL-амилоидоза.

Существуют международные диагностические критерии, по которым выделяют 4 стадии поражения сердца при амилоидозе, так называемая стадийная система базируется на таких маркерах как, натрийретический пептид (BNP) и предшественник натрийретического пептида (NT-proBNP) (≥1800 нг/л), тропонине Т (>0,025 нг/мл), если пациенты имеют 0, 1, 2 или 3 маркера диагностируют соответственно I, II, III, IV стадии [3, 4]. В современной общетерапевтической практике определение концентрации натрийретических гормонов показано всем больным с подозрением на сердечную недостаточность уже на амбулаторном этапе [5, 6]

Обязательно гистологическое подтверждение наличия амилоида, при биопсии периферических тканей (слизистая прямой кишки, желудка, полости рта, подкожно жировая клетчатка, почки или печень) и окрашивании конго-красным. Необходимо отметить, что непосредственная биопсия миокарда требуется крайне редко. К этому методу для подтверждения амилоидного поражения сердца прибегают только при отсутствии положительного результата специфического окрашивания некардиальных биоптатов. Определение варианта амилоидоза проводят иммуногистохимическим методом.

Лечение амилоидоза проводится в специализированных клиниках, занимающуюся проблемами амилоидоза, гематологии, трансплантации. Для оценки эффективности ответа на терапию существуют клинико-лабораторные критерии со стороны почек это снижение протеинурии более, чем на 75%, повышение сывороточного креатинина не более 25% [4]. В данном клиническом примере, не смотря на проводимое лечение, наблюдалась отрицательная динамика и, конечно, учитывая плохой прогноз уже на этапе постановки диагноза явилось неизбежным исходом.

В современной практике кардиологи имеют достаточно инструментов, которые могут помочь им в постановке правильного диагноза в максимально короткие сроки (клинико-лабораторная диагностика, исследование натрийретическиих пептидов и других маркеров, инструментальная диагностика, биопсия с иммуногистохимическим исследованием).

Умелое использование различных доступных диагностических инструментов позволяет собрать неспецифические симптомы при амилоидозе как элементы мозаики таким образом, чтобы создать продуманный образ и как следствие выявить амилоидную инфильтрацию миокарда [12].

Задача кардиолога: как можно раньше заподозрить и подтвердить диагноз «амилоидоз сердца» и направить пациента в специализированную клинику. Только своевременная диагностика и раннее начало терапии могут улучшить неблагоприятный прогноз таких пациентов и повысить их выживаемость [12].

источник